И вот в один из дней, когда я в задумчивости помешивал чай в чашке - сахар я давно уже по настоянию мамы класть перестал, но привычка осталась - Грейси вдруг сказала:
- Что произошло?
Я даже вздрогнул от неожиданности.
- Ты это о чем?
- В последнее время ты часто погружен в свои мысли и печален. Есть повод для беспокойства?
И я рассказал ей, как встретил в парке Аннику и ее старшую сестру. Грейси слушала, не перебивая и не задавая лишних вопросов - так уж она устроена.
- Зря я ей пообещал, что приду в гости. Она ждет, наверное. У нее такие глаза... Она вообще всему верит. А я ее обманул, получается...
- У Лори сегодня съемка, она вернется домой не раньше восьми. Так что в запасе есть три часа пятнадцать минут. Адрес помнишь?
- Конечно! - я вскочил, все еще не веря в удачу.
- Хорошо, что блинов с утра напекла. В гости с пустыми руками ходить не принято. Десять минут на сборы.
Я стоял у порога уже через четыре и терпеливо ждал еще семь минут, пока Грейси составит подробнейший маршрут с указанием всех будок, из которых можно вызвать блюстителей правопорядка, оформит электронный билет на метро и на три раза перетрясет содержимое моего рюкзака, проверяя, взял ли я ингалятор и перцовый баллончик от уличных хулиганов. Главное - не перепутать.
Странное дело - чем ближе был дом Хайди, тем сильнее мучили меня сомнения. Ну, кто меня там ждет? Слабоумный ребенок? Да она уже через час, наверное, забыла, как меня зовут! А ее заносчивая сестрица только нос презрительно сморщит. И зачем только я потащился через весь город?! А тут еще Грейси со своими дурацкими блинами! Усилием воли подавив растущее желание развернуться и припустить со всех ног, я подошел к дому Хайди. Не успел подняться по шаткому крыльцу и нажать кнопку звонка, как дверь распахнулась, и меня сбил с ног ураган в красном платьице.
- Ли-и-и-ис! - верещала Анника, стискивая меня в объятьях. - Ли-и-ис плишел!
На пороге уже стояла, лучезарно улыбаясь, ее мама, а из-за ее плеча выглядывала Хайди.
- Крис, как замечательно, что ты пришел! Анника каждый день о тебе вспоминала, все уши нам прожужжала!
Всучив ей сверток с блинами, я зашел в дом. Хайди провела меня в маленькую гостиную. Обивка дивана выцвела, а на каминной полке теснились грошовые безделушки. В продавленном кресле сидел дряхлый старик. Он слегка тряс головой, как если бы та была на пружине, и беззвучно шевелил отвислыми губами, словно вел спор с невидимым собеседником и никак не мог согласиться с его доводами.
- Деда! - Анника ловко взобралась ему на колени, обхватила пухлыми ручками за шею и потерлась о заросшую редкой седой щетиной щеку, как котенок, ждущий ласки.
- Дедушка, это Крис, - нарочито громко сказала Хайди. Лицо старикана сохраняло все то же отрешенное выражение.
- Он ведь ни черта не слышит, - отчего-то шепотом сказал я. Ну, и странная же на самом деле семейка! Анника, а теперь еще и дед. Я такой антиквариат только по люмингу видел, в рекламе приюта милосердия.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - с вызовом сказала Хайди. - Но это наш дедушка, а не старая мебель, которую можно выбросить на свалку! И он заслужил право умереть в доме, который построил своими руками, в окружении родных людей.
- Вот еще, ничего я такого не думаю, - мучительно краснея, пробормотал я. - Но ведь ему, и правда, нужен особый уход, лекарства...
- Бога ради, все, что ему нужно - это покой. И миска горячего супа из маминых рук. Это не болезнь, Крис. Это просто старость.
- Быть старым - отвратительно. Чем прозябать вот так долгие годы, мучиться от болезней и немощи, уж лучше самому выбрать подходящий момент и сделать укольчик с успокоительным.
- Ты - набитый опилками дурак, - сказала Хайди и отвернулась. Она достала из кармана джинсов платок и вытерла слезящиеся глаза старика, а потом тихо погладила его по впалой щеке.
Анника, которая ненадолго убегала в соседнюю комнату, протянула мне лист бумаги. Я чуть дар речи не потерял. Это был мой портрет, набросанный парой быстрых, точных линий. Надо сказать, я обладаю редким талантом испортить любую фотографию, и за всю жизнь у меня не накопилось и десятка удачных снимков. А тут - настоящий портрет. Я всматривался в торопливые, почти случайные линии и никак не мог разгадать секрет - как за три взмаха кистью можно так точно все передать?