- Э-э-э-э, как, простите, называется ваша организация, я не расслышала? - уточнила Вики.
- «Успокоенные сердца». А вы, как я полагаю, из армии фанатичных противников эвтаназии? - обратился он к Рольфу.
- Вовсе нет. Хотя, признаюсь, я голосовал против закона о генетической чистоте, - нехотя признался тот.
- А вот я категорически против! - встряла Вики. Но незнакомец в сером пропустил ее слова мимо ушей, не сводя глаз с Рольфа. Вики, не привыкшая к такому обращению, обиженно надула губки.
- Вот как? А позвольте поинтересоваться, из каких соображений? - продолжал допытываться незнакомец у Рольфа.
- Не слишком подходящая тема для светской беседы, разве нет? - поежился здоровяк. - Но раз уж вы настаиваете... Я считаю, что это как минимум негуманно.
- Гуманность?! Раз уж речь зашла об этом аспекте, я задам еще один вопрос: доводилось ли вам когда-нибудь бывать в хосписе для раковых больных? Нет? Так я и предполагал. Потому что, хоть раз увидев их перекошенные от крика лица, скрюченные судорогой изможденные тела, вы бы признали, что скорая и безболезненная смерть - это безусловное благо. Акт высшей гуманности.
- Но люди всегда страдали от болезней, во все времена... И, как мне кажется, забота врачей - использовать все свои знания и опыт для того, чтобы излечить пациента, а не побыстрее спровадить его на тот свет.
- В том-то и загвоздка! Блестящие научные открытия в области медицины последних лет и привели к тому, что от тех же онкологических заболеваний люди страдают гораздо сильнее, чем в прошлом. Прежде человек был обречен покинуть бренный мир, когда болезнь была еще только в зародыше. А сейчас, благодаря лекарствам, оттягивающим неизбежный конец, его пораженное метастазами тело подвергается таким чудовищным пыткам болью, по сравнению с которыми средневековые представления о геене огненной кажутся детскими страшилками, - казалось, человек в сером костюме получает извращенное удовольствие, словно отколупывает корочку только что зажившей ссадины. - Так что, несмотря на то, что некоторым эвтаназия по-прежнему представляется антигуманной, самыми ярыми сторонниками «легкой смерти» выступают именно сами больные, бесконечно уставшие от бессмысленных мучений.
- Но ведь... бывает же так, что изобретают лекарство от болезней, которые раньше считались смертельно опасными?
- Да, наука не стоит на месте. Но каждый человек вправе сам решать, готов ли он ждать хотя бы еще день.
- А что, если это просто минутная слабость, жест отчаяния? И потом, ведь далеко не всем оставлено право самостоятельно решать свою судьбу?
- Да-да! Что вы на это скажете?! - взвилась Вики. - Или, по-вашему, принудительная эвтаназия детей - тоже акт гуманизма?
- Безусловно, - невозмутимо процедил незнакомец в сером. - Ведь речь идет о жизненно неполноценных детях с тяжелыми генетическими отклонениями. По закону каждый гражданин конфедерации наделен правом произвести на свет лишь одного-единственного ребенка. И кого бы выбрали вы? Умного, здорового ребенка, который будет радовать вас своими успехами и достижениями, или слюнявого имбицила, который нуждается в посторонней помощи даже для отправления естественной нужды?
- Это не вопрос выбора, - пролепетала Вики. - Как можно отказаться от своего ребенка?
- От которого из них? От неизлечимо больного? Или от того, кто мог бы появиться на свет, если бы слабоумный брат не занял его место?
- Так нельзя... Это неправильно!
- Да оставьте же, наконец, ваши выдуманные идеалы и взгляните правде жизни в лицо! Долгие годы ложные гуманистические ценности тормозили развитие общества, вынужденного опекать всех сирых и убогих. Вместо того, чтобы идти вперед, мы все время оглядывались на отстающих. Наша великая нация превратилась в слабых, больных нытиков. Только сильные духом и телом имеют право жить и оставить след на земле!
- А остальных, значит, на свалку? Как ненужный хлам? - не выдержал я.
Лицо Рольфа осветилось радостью.
- А-а-а, вот и виновник торжества! Ну, как настроение, именинник? - он дружески ткнул меня локтем в бок. - Господин Шаллмайер, позвольте представить: тот самый Кристобальд Фогель, за здоровье которого мы сегодня пьем.
- Очень рад, - поджав тонкие губы, процедил незнакомец в сером, раздосадованный тем, что его прервали на полуслове. - У вас, молодой человек, как я погляжу, есть собственное суждение на этот счет?