- Прочь с дороги, старая ведьма! - крикнула баронесса и звонко рассекла воздух хлыстом.
Только старуха и вправду оказалась ведьмой. Она прокляла гордячку и за ее непочтение к старости обратила живую плоть в стекло. Баронесса стала прозрачной, как вода в горном ручье, и лучи солнца проходили сквозь нее, даже не преломляясь. Старый барон обещал мешок золотых монет тому, кто разыщет ведьму, но той и след простыл. Безутешный отец пригласил в замок самых известных лекарей и знахарей, но ни притирки, ни снадобья, ни заговоры не вернули его дочери человеческий облик.
Однажды вечером к воротам замка подошел старец в длинном одеянии. Его лицо было скрыто под огромным капюшоном. Он сказал, что знает, как снять проклятье. В ту ночь свечи в кабинете старого барона горели до самого утра. Когда слуги распахнули двери, странника уже не было, а барон в глубокой задумчивости смотрел на догорающие угли в камине. Юная баронесса выпила приготовленное старцем снадобье и излечилась - правда, кожа ее стала бледной, как лунный свет, а кости так и остались хрупкими, как фарфор.
С того самого дня она уже не покидала замка, слуги оберегали ее, как драгоценную вазу. Жители окрестных деревень прозвали ее Стеклянной Баронессой.
В скором времени жители окрестных деревень заметили, что стали пропадать дети. И пошла молва, что снадобье, которое каждое утро пила стеклянная баронесса, замешано на крови младенцев. Взбудораженные крестьяне подняли бунт: старого барона подняли на колья, юную баронессу сбросили с высокой башни, и подожгли замок.
Почти сто лет обгорелый остов замка возвышался на скале, как гнилой зуб. Место это считалось гиблым, проклятым, а смельчаки, которые на спор решались заночевать в развалинах, бесследно пропадали. Потом эти земли приобрел один любитель готических легенд - по старинным гравюрам он возродил замок во всем его былом великолепии, а после смерти завещал Красному Кресту. И в середине прошлого века здесь открылась клиника. Только поговаривают, что призрак стеклянной баронессы так и не нашел упокоения: в лунные ночи бродит он по парку и в пустых залах замка».
То ли в темноте бархатный голос сестры Филди звучал как-то особенно проникновенно, то ли сам замок наводил на мысли о разных потусторонних ужасах, но у меня даже мурашки по спине побежали. А Бруно и вовсе чуть ли не с головой под одеяло залез.
Закончив рассказ, сестра Филди пожелала спокойной ночи и ушла, оставив дверь в спальню приоткрытой, чтобы из коридора падала узкая полоска желтого света.
- Это ведь... все неправда? - дрожащим голосом спросил маленький Макс, натянув одеяло до самых глаз.
Только я собрался заверить его, что все это - глупые выдумки, как Оскар заявил:
- Разумеется, это правда.
Он был из того сорта парней, которых в старых сериалах с закадровым смехом брали на роль капитана школьной команды по бейсболу. Темно-русые волосы, зачесанные волной ото лба, римский профиль, открытая улыбка и ямочка на волевом подбородке. Капитан Америка, словом. Только обритый наголо и в казенной пижаме.
- Что за чушь ты мелешь? - спросил я.
- Сколько ты тут? Месяц? Два? А я - уже целый год. И за это время я такого навидался... Призрак Стеклянной Баронессы похищает детей и пьет их кровь.
- Пффф! - фыркнул я. Оскар явно был раздосадован тем, что я своим смешком смазал все впечатление от его зловещего шепота.
- Можешь ржать сколько угодно, а из отряда пропало уже пятеро! И двое из них перед самым исчезновением рассказывали, что видели призрак своими глазами!
- Ну да, конечно!
- Ты что, считаешь, что я вру? - прошипел Оскар.
- Да брось! Кто в своем уме поверит в эти детские страшилки?
- Говорю же: исчезли пятеро! Только за тот год, что я торчу здесь. Что ты на это скажешь?
- Если бы это произошло на самом деле, репортеры бы камня на камне от этого замка не оставили бы! А я что-то не припомню ни одного сюжета в новостях!
- Разумеется! Старшая сестра не допустила бы скандала.
- А что, если все гораздо проще: они просто выписались и отправились по домам? - насмешливо спросил я.
- Нет! - запальчиво крикнул Оскар, и тут же зажал себе рот рукой. В коридоре раздались шаги санитара, все бросились врассыпную. Через секунду в спальне были слышны только мирное посапывание и сонное бормотание. Дверь, тихо скрипнув, отворилась. Сквозь полусомкнутые веки я видел, как санитар обшарил спальню лучом фонарика, и, убедившись, что все тихо, убрался прочь. Как только дверь затворилась, я услышал горячий шепот Оскара.