И вот от спальни меня отделял последний коридор, ярко освещенный длинными люминесцентными лампами, вмонтированными в потолок. В этом холодном свете предметы переставали отбрасывать тени, все казалось застывшим, безжизненным. Я притаился за углом, высматривая, не идет ли с обходом ночной санитар. Стояла сонная тишина. Но как только я решился шагнуть в освещенное пространство, на мое плечо опустилась тяжелая ладонь. Я заорал от ужаса, и мне тотчас же крепко зажали рот и повалили на холодный пол.
- Ни звука! - услышал я свистящий шепот Вагнера. У меня сразу отлегло от сердца, и я торопливо закивал. Он ослабил хватку. Я поднялся на ноги и отряхнул пижаму. - Так-так... - пробормотал он. - Фамилия?
- Фогель.
- Что делал ночью в коридоре? Живо отвечай!
- Я проснулся среди ночи. Живот закрутило. До утра бы точно не дотерпел, - промямлил я.
- Тебе известно, что пациентам строго запрещено покидать спальни во время отбоя?
- Да, сэр. Но у меня уже не было сил терпеть.
Он протянул ко мне ручищи с грязными ногтями и обшарил.
- А это что еще такое? - спросил он, обнаружив заткнутую за пояс книгу.
- Книга.
- Я вижу, что книга, - побагровел он. - Я спрашиваю, почему она лежит в твоих штанах.
- Это библиотечная, сэр. Сестра Филди приносит нам каждую среду. Я захватил ее с собой. Я всегда беру. Ну, когда иду в туалет. Дурная привычка, сэр.
- Утром я доложу о твоем проступке старшей сестре, - прошипел он, брезгливо возвращая мне книгу. - Тебя ждут крупные неприятности, парень. А сейчас - марш в постель!
Глава X
Выигрывает вовсе не тот, кто умеет играть по всем правилам; выигрывает тот, кто умеет отказаться в нужный момент от всех правил, навязать игре свои правила, неизвестные противнику, а когда понадобится - отказаться и от них.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Град обреченный»
В спальне было темно, хоть глаз выколи: на ночь на окнах опускались жалюзи. Я мечтал только о том, чтобы поскорее добраться до кровати и провалиться в сон, выкинув из головы события этой ночи. Сослепу я запнулся о какой-то куль и с грохотом рухнул на пол.
- Что ж ты так больно пинаешься? - раздался обиженный голос Бруно.
- А ты зачем на полу разлегся? Думаешь, видно в темноте?
- Лис, как же я рад, что ты вернулся! Я тебя ждал, ждал, боялся уснуть... Перебрался на пол - так легче со сном бороться. И все равно задремал. Значит, ты был прав, все это только детские страшилки?
- Ну, как сказать... Я видел ее.
- Видел... кого?
- Сам знаешь.
- С-с-стек... Баронессу?
- Огромную черную тень. Там, в библиотеке. Спрятался в пыльном чулане и наблюдал в щелочку. Кажется, она пожирала книги. У нее огромные ручищи почти до пола. И еще одни, крошечные, словно кукольные, из горба растут.
Глаза Бруно расширились от ужаса.
- Ты... ты уверен?
- Уверен ли я? На сто процентов! Говорю же, я видел собственными глазами! Только вот не похоже, что это бесплотный призрак. Ну, или у него отличный хук справа. Башка просто раскалывается.
- И что теперь будет?
- На обратном пути меня сцапал Вагнер и обещал донести обо всем Фавр. Так что если Стеклянной Баронессе вздумается меня похитить, сопротивляться я не буду... Уж лучше к ней, чем в кабинет Фавр.
- Лис, я серьезно!
- Да и мне не до шуток. Видел бы ты рожу этого старикана! Я уж испугался, что он испепелит меня взглядом прямо там, не сходя с места... Но, похоже, испепеление взглядом входит в круг служебных обязанностей старшей сестры. Кстати, ты слышал историю, что лет семь назад или около того Вагнера ударила молния? Точнее, шаровая молния прошла через все его тело и ушла в землю. А на нем - ни единого ожога не осталось. Только в мозгу что-то перемкнуло, и он совсем спать перестал. И вот уже семь лет не спит. Мается бессонницей, ни одно снотворное не помогает. Вот он и бесится. Бродит ночами по замку - уууууу... Страшно?!
Бруно закатил глаза и застонал.
- Тебя запрут в буйном отделении. Как Отто.