Вдруг кто-то пинком отбросил крысу, и она глухо стукнулась о стену. Я почувствовал, как поднимаюсь в воздух. Чуть приоткрыл глаза, но увидел только раскачивающиеся плиты каменного пола.
Глава XII
Никогда не следует забывать, что в нашем эвклидовом мире всякая палка имеет два конца.
Аркадий и Борис Стругацкие. «Пикник на обочине. Град обреченный»
- Интересно, чем же он так взбесил ее? Вколола лошадиную дозу парализатора: почти час уже в отключке.
Голос был удивительно красивый: чистый, звонкий, как ручей. В ответ раздалось какое-то гнусавое мычание. Я затаил дыхание, прилушиваясь.
- Что, ты, кажется, не в восторге от этой затеи? Брось, это же отличная шутка! Хотя, ты прав - мадам будет в ярости. А может, я и хочу ее чуть-чуть позлить?! Или даже не чуть-чуть? А о-о-очень сильно! Видел, какая она становится смешная, когда злится? Как закипевший чайник - бульк-бульк-бульк, крышечка так и пляшет!
В ответ лишь коротко хмыкнули.
- Твое мнение вообще никого не интересует. Мне скучно. Ску-у-у-учно, ясно? Тоска смертная. Осточертело все. И Шварцвальд, и она со своими идиотскими правилами, и ты, остолоп. Вся эта жизнь. О-сто-чер-те-ла. Я такое веселье устрою - еще год вспоминать будут...
В тишине раздавалось тиканье часов. Сквозь полусомкнутые веки я мог разглядеть лишь вишневую обивку дивана и смутный темный силуэт, который стоял в изголовье. Наконец, мне надоело лежать бревном, я раскрыл глаза и зажмурился от яркого солнечного света, заливавшего комнату. Стоило мне пошевелиться, как черная тень метнулась ко мне и вдавила в диван так, что ребра затрещали и круги перед глазами поплыли.
Надо мной склонился громила в черном балахоне. Его лицо было совершенно белым, словно обсыпанным мукой, даже глаза вылиняли до прозрачно-голубого. Не сводя с меня пристального взгляда, он медленно ослабил хватку и отступил на пару шагов.
Я огляделся по сторонам. Комната была странной: круглой, совсем без углов. В узкие стрельчатые окна пробивался яркий дневной свет. Все в комнате было каким-то игрушечным. Напротив дивана стоял столик, накрытый к чаю: крошечный фарфоровый чайник, чашки и блюдца, и даже молочник с сахарницей - совсем как настоящие. На полу валялась пара потрепанных, искалеченных кукол - видимо, маленькая хозяйка давно к ним охладела. За ширмой виднелась кроватка, застеленная белоснежным покрывалом с кружевными оборками.
- Привет. Я - Крис, - я протянул руку для рукопожатия, но громила не шевельнулся, сверля меня взглядом. - А что, девчонка уже ушла?
Раздался сдавленный смешок, и из-за правого плеча верзилы выглянуло миловидное личико. Удивленно распахнутые васильковые глаза, вздернутый носик, пухлые губки, тугие пшеничные локоны - глянцевая, кукольная красота. Я улыбнулся и шагнул навстречу, но амбал сбил меня с ног, как кеглю.
- Фу, Гуннар, как ты груб с гостем, - усмехнулась девчонка, и нельзя было разобрать - шутит она или всерьез. Впрочем, верзиле ее слова - все равно, что слону дробина. - А ну-ка, опусти меня, - и она дернула его за правое ухо.
Все так же не спуская с меня настороженного взгляда, он медленно опустился на колени и снял заплечный короб, в котором сидела девчонка. Я быстро отвел глаза, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Она была карлицей. Голова выглядела непомерным грузом для крохотного тельца, словно взятого напрокат у пятилетнего ребенка. И странное дело: по отдельности и голова, и тело были красивыми, но, соединенные воедино, превращались во что-то пугающее и жалкое одновременно.
Он бережно усадил пигалицу за столик. Теперь стало очевидно, что этот чайный сервиз предназначался вовсе не для игры: крошечные блюдца и чашки были как раз под стать хозяйке комнаты. Она кокетливо расправила складки пышного платьица и хлопнула в ладоши:
- Ты почему до сих пор здесь?
Бросив на меня враждебный взгляд, громила удалился. В тишине я отчетливо услышал, как повернулся ключ в замочной скважине. Кто знает, отчего я боялся остаться наедине с пигалицей даже сильнее, чем с ее неразговорчивым охранником?
Стоял, в нерешительности переминаясь с ноги на ногу. А она с любопытством разглядывала меня, словно какой-нибудь музейный экспонат. А потом достала карманное зеркальце, встряхнула кудряшками, кокетливо улыбнулась своему отражению и поманила меня пальцем, приглашая за стол.