Во времена Мины, Цареградскаго Патриарха, отрок, сын некоего еврея, смешавшись с христианскими отроками, принял вместе с ними святое причастие и, придя домой, рассказал об этом своему отцу. Его отец был стеклодувом и, услышав рассказ сына, разгневался и, тотчас схватив его, бросил в печь, в которой разжижалось стекло. Мать же, не зная об этом, долго искала сына и не находила. На третий день, плача и рыдая, она пришла в стеклокузницу к своему мужу и услышала голос сына из огненной печи. Испугавшись и одновременно обрадовавшись, подойдя к печи, она увидела отрока посреди раскаленных углей, но не пострадавшего от огня, и спросила его, как ему удалось не сгореть в печи. Он же отвечал: «Какая-то женщина в светлой одежде часто приходила ко мне, подавая воду, чтобы загасить горящие уголья и, когда я хотел, давала мне есть». Эти слова пронеслись по всему городу и дошли до слуха самого царя Иустиниана, которому тогда принадлежал скипетр, и он повелел крестить сына и мать, а отца, не хотевшего креститься, бросить в эту печь. Это чудо известно всему миру, о нем пишет Евагрий в книге 4, в главе 24, Евсевий в книге 4, в главе 36, Никифор в книге 17, в главе 25, Бароний в Летописи событий от Рождества Христова, под номером 552.
В нашем Московском прологе от 30 сентября приводится Слово святого Ефрема о некоем брате, соблазнившемся и утратившем веру в истинность пресуществления в Божественных Тайнах. Желающий может там прочесть, как этот недуг неверия был излечен; как все братия молились прилежным молением о том, чтобы соблазнившийся пришел к вере; и как он во время литургисания видел младенца, раздробляемого на жертвеннике. Здесь же ради краткости и из-за недостатка места подробно об этом говорить не будем.
Таковы и многие другие истории, повествующие о чудесах этого сверхъестественного Таинства: как излечились больные, как были изгнаны нечистые духи, как погасла огненная сила, как утопающие избавились от смерти, как еретики донатиане, повергнув псам Святые Тайны, этими же псами были растерзаны. Это и другое, тому подобное, находим в житиях. Но что говорить здесь о чудесах? Сама Евхаристия — чудо из чудес, как некое собрание преславных дел Божиих и зерцало всемогущества Господня. Не чудо ли Агнцу Божию всегда быть ядомому, но никогда не съедаемому? Быть раздробляемому, но всегда целому? Не чудо ли Телу Христову быть на Небесах и в то же время на земле на многих жертвенниках, иметь возраст зрелого мужа и помещаться под видом малой частицы хлеба? Это чудеса, ум человеческий превосходящие! Поэтому Пророк Давид, духом провидя эту чудесную пищу, называет ее Памятью чудес Божиих, говоря: Памятными соделал чудеса Свои. Милостив и Щедр Господь. Пищу даровал боящимся Его (Пс. 110, 4—5).
Глава 8. Твердость камня веры от доказательства, основанного на Священном Писании
Не завидуем вам, противники, вашей образной трапезе, но сердцем христианским соболезнуем вашей слепоте, тому, что вы обманываетесь и обманываете. Ибо вы говорите, что причащаетесь истинного Тела Христова и истинной Крови Христовой. Но как? Одной только верой. Что это означает? Не явный ли это обман, брать или давать кому-либо хлеб и говорить: «Приими, сие есть Тело Христово», но истинное ли? Нет, как образ, или как знамение, или постигаемое одной только верой. Сие есть ваше причастие Тела Христова, исполненное обмана и лукавства. Ибо образ какой-либо вещи не есть сама истинная вещь. Образ царя не есть истинный царь. Тень Тела не Тело, и знамение не знаменуемая вещь. Поэтому говорить, давая хлеб: «Приими истинное Тело Христово» есть явный обман. Ибо в этих образах и знамениях, по вашему лжеучению, нет истинного Тела Христова, но, как вы учите, Тело Христово есть в одном только месте, то есть одесную Бога Отца на Небесах, и туда причащающимся должно взлетать, там его искать, а на земле и в причастии его не найти. Так ваша синагога вас, сынов своих, питает. Так угощает образной пищей. Наша же Православная Кафолическая Апостольская Церковь не обманывает нас, сынов своих, и кормит не образной пищей, но истинным Телом Христовым, Который хотя и сидит одесную Бога Отца естественным и видимым присутствием, однако присутствием сверхъестественным, невидимым и разумом не постигаемым, есть истинное и существенное Тело Христово, скрытое под видом хлеба. Это же всякий ясно может понять и из последующих доказательств.