Для утверждения нашей веры нет иного более непоколебимого основания, чем неложное Слово Бога, Который говорит: Сие есть Тело Мое, Его желание и Божественное всемогущество. Веруем, если даже чувства наши свидетельствуют о противном, если всего естества уставы, законы и пределы разрушаются и падают, если выше естества, выше ума, выше разума же и того, что мы можем вместить. Однако все так, как говорит Он, истинный и всемогущий, Который праведен в приговорах Своих и победит, когда будет судить (Пс. 50:6), особенно тех, кто отнимает у Бога истинность Слов и всемогущество и предпочитает законы естества законам Творца, и не веруют этим Евангельским словам: у Бога не останется бессильным никакое слово (Лк. 1:37). И снова: невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18:27).
ГОВОРИШЬ: Бог не может согрешать, не может лгать, не может обманывать, значит, не все Бог может.
Безумец, мы здесь говорим о всемогуществе Божием, ты же говоришь о том, что присуще немощи и лукавству. Поскольку согрешение, ложь, обман и прочее, тому подобное, происходит от немощи или от злобы, а не от всемогущества.
Но, говоря о всемогуществе Божием, послушай, что говорит святой Кирилл Александрийский (на Евангелие от Иоанна, в книге 4, глава 13): «Тот, Кто сотворил место, Тот сотворил и тело, и место в теле, и в месте тело, и Который сотворил, чтобы было одно тело на одном месте, сотворил, ибо так захотел. И если бы захотел сотворить иное, то смог бы, ибо когда Он хочет иное сотворить, то происходит все так, как Он хочет. Но поскольку Он сотворил так, что одно тело находится на одном месте, что ты и видел, то ты удивляешься, когда бывает по-другому, или слышишь другое, чем привык видеть и слышать. Поэтому, когда начинаешь удивляться, и говорит тебе твой помысел: «Как это может быть?”, вспомни, что есть Помысл Творящего, и тогда перестанешь удивляться тому, что выходит за рамки обычного. И если не перестанет это быть для тебя удивительным, то хотя бы не будет невероятным, ибо творит все, что хочет, Тот, Которому все возможно».
Вам же, противники, предстоит ответить, веруете ли, что и тела наши, когда славу воскресения получат, обретут всем телом тонкость, скорость, легкость, и проницаемость, свойственные духу. Не об этом ли говорит Апостол: Сеется тело душевное, восстает тело духовное (1 Кор. 15:44). Что же говорить о тех, кто ныне пребывает в обычном естестве? Не едина ли человеческая душа, которая одна и та же во всем теле, и одна и та же, целиком, во всех членах тела? Ибо душа не имеет частей, дух неразделен.
Но и с другими предметами разве не так же происходит? Разве вы не видели, как в зеркале, сделанном из многих частей, отражается одно и то же человеческое лицо, во всех частях зеркала. Разве человеческое лицо в при этом разделяется или умаляется оттого, что его видно в разных частях зеркала?
И разве не один и тот же голос пребывает целиком и в том, кто говорит, и, проходя через воздух и через многие уши, в тех, кто слушает? Он воспринимается по-разному, более или менее, но это всегда один и тот же голос, и он неразделен и целостен и в том, кто говорит, и в ушах многих слушателей также неразделен и целостен.
Это же можно сказать и о печати, которая также всегда одна и та же, и она сообщает свои образы разным предметам, оставаясь сама собою, и после взаимодействия со многими предметами она не умаляется, не оскудевает, не превращается в предметы, на которых отображается, хоть их бывает и много.