Это видно не только из Священного Писания, но и из самого опыта. Так, многие видят медь, а думают, что это золото. Другие же видят малый солнечный круг и считают, что он таков и есть, не зная, что он больше всей земли. Многие осязают шерсть, а думают, что это шелк. Вкушая в пище сахар, думают, что это мед. Видят радугу в облаках и думают, что в ней истинные краски и цвета. Видят палку, торчащую в текущей воде, и думают, что она сломана. Видят издалека движущегося человека и думают, что это животное. Таковы и другие частые обманы человеческих чувств.
Если не всегда можно верить опыту в делах, не относящихся ко спасению, то тем более это относится к вере, без которой невозможно спастись. Этих ложных свидетелей лучше отвергнуть, утверждаясь на одном только неложном Слове Божием. Поэтому святой Златоуст, уводя нас от чувств и утверждая нашу веру на одних Божиих Словах, говорит: «Да повинуемся же везде Богу и ничего не скажем вопреки, если и кажется это противоречащим тому, что говорит наш помысел и зрение. Но да будет и помысла, и зрения крепче Его Слово. Так сделаем и по отношению к Таинствам, не только смотрим на то, как они лежат, но слушаем, что о них сказано, ибо Слово Его не обманывает, чувство же наше легко подвергается обману. Слово никогда не изменяется, чувство же часто соблазняется. Поскольку же Слово гласит: Сие есть Тело Мое, да повинуемся, веруем и мысленными смотрим на это очами». Так пишет Златоуст в Беседе 52 на Евангелие от Матфея, лист 390, на обороте.
Но если от святого Златоуста, как аспиды глухие, затыкаете ваши уши, противники, послушайте по крайней мере святого Павла, который говорит в Послании к Евреям в главе 1, что вера основывается не на том, что видимо, а есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом (Евр. 11:1). И это ясно видно из всей главы, где показана сила веры древних святых Праотцев. Там сказано и о Моисее, который уповал на невидимое, как на видимое.
Поэтому каждого, кто в Таинствах стремится испытывать веру органами чувств, дерзновенно назовем неверующим. Как же они достигнут блаженства, которое получат не видевшие, но веровавшие в обещанное: Блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20:29).
За одно только это наши святые Праотцы получили великую благодать от Бога, как говорит Апостол, веруя сказанному Богом и обещанному Им, хоть и не присущему и далеко находящемуся от восприятия чувствами, и превосходящему все уставы естества.
Поэтому хвала вере нашего отца Авраама, когда ему, столетнему, и его девяностолетней жене Сарре Бог пообещал сына. Послушаем, что говорит Апостол: Поверил, — говорит, — Авраам Богу, животворящим мертвых и называющим несуществующее, как существующее. Он, сверх надежды, поверил с надеждою, через что сделался отцом многих народов, по сказанному: «так многочисленно будет семя твое». И, не изнемогши в вере, он не помышлял, что тело его, почти столетнего, уже омертвело, и утроба Саррина в омертвении; не поколебался в обетовании Божием неверием, но пребыл твердо в вере, воздав славу Бог и будучи вполне уверен, что Он силен и исполнить обещанное. Потому и вменилось ему в праведность. А впрочем не в отношении к нему одному написано, что вменилось ему, но и в отношении к нам; вменится и нам, верующим (Рим. 4:17-24).
Мы же должны подумать, достойны ли мы называться сынами такого отца нашего в вере, если и Христу, Который говорит: Сие есть Тело Мое, вопреки всем нашим чувствам, не поверили. Как же мы воздаем Ему хвалу, если думаем, что Он не может сделать того, о чем говорит. Какую правду и какую заслугу имела бы вера наша, если бы мы веровали в то, что ясно видно и ощущаемо нашими чувствами.
Он снизошел к немощи нашего естества, чтобы мы причащались не видимого Тела Христова, а под покровом обычной для нас пищи, то есть хлеба и вина, и благоизволил нам дать Плоть Свою, сокрытую от наших чувств, наподобие премудрого врача, который дает ребенку лекарство под видом молока или сахара.