Итак, предстоит узнать, что духовные жертвы не противоречат жертвам действительным. Они приносятся и в ветхом Завете, и в Новом. Когда Давид писал свои псалмы, он говорило духовных жертвах: Жертва Богу дух сокрушенный. И снова: Принеси (...) жертву хвалой, и прочее. Разве в то время не приносились действительные жертвы животными? Конечно, приносились. Так и в Новом нашем законе при наличии духовных жертв всячески должно быть и действительным жертвам, и при наличии последних хорошо, когда есть и первые. Ибо эти жертвы не исключают друг друга, а украшают и содействуют друг другу.
Приведем здесь свидетельство вселенского учителя Златоуста, который был сторонником обеих жертв. С его свидетельством о действительной Бескровной Жертве мы уже познакомились в первой части, и у нас есть его Литургия, на которой приносится бескровная жертва, как недвижимая стена. Не могу удержаться, чтобы не привести здесь и сказанное о духовных жертвах Златым ковшом избранного сосуда, его прекрасные и весьма душеполезные слова на 2 Послание к Коринфянам, на главу 2, в Беседе 5, где он говорит следующее: «Таким же образом и во время молитв мы можем удерживать трезвенное внимание, если будем помнить, с кем беседуем, если будем представлять, что приносим жертву, имеем в руках нож, и огонь и дрова; если, мысленно отверзши двери Неба, там остановимся, и, взяв духовный нож, вонзим его в жертвенное животное, и пожрем Ему трезвенное внимание, и прольем пред Ним слезы. Такова кровь этой жертвы; таковым закланием должен быть обагрен этот жертвенник! Смотри же, не позволяй ни одному помыслу занимать в это время твою душу. Припомни, что и Авраам при своем жертвоприношении не позволил быть ни жене, ни рабу, ни другому кому. Так и ты не оставляй при себе никакой страсти, свойственной рабам, а не свободным, но один взойди на ту гору, на которую он всходил, и на которую никому другому всходить не позволено. Если же какие из недостойных помыслов и будут усиливаться, чтобы взойти с тобою на гору, запрети им это, как господин их, и скажи: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам (Быт. 22:5). Все, что есть бессловесного и неразумного — и осла и рабов — оставь при подошве горы; взойди, взяв с собою только разумное, как он — Исаака. И ты, как он, устрой жертвенник, отрешившись от всего человеческого и став выше своей природы — ведь и он, если бы не стал выше своей природы, не решился бы заклать сына. Наконец, ничто пусть не возмущает тебя в это время, но будь выше самых небес. Горько плачь, принеси в жертву исповедание (грехов), потому что сказано: говори ты, чтоб оправдаться (Ис. 43:26). Принеси в жертву сокрушение сердечное. Такие жертвы не превращаются в пепел, не исчезают с дымом; не нужны для них ни дрова, ни огонь, нужно только сокрушенное сердце. Это дрова, это огонь, который объемлет дрова пламенем, а не сжигает их. Кто с пламенным усердием молится, тот горит и не сгорает — подобно золоту, испытываемому огнем, делается только чище и светлее».
Видите, противники, Златоуст здесь выступает как поборник духовных жертв.
В других местах он также говорит о духовных жертвах с присущим ему златоречием, как, например, в Послании к Евреям, на главу 6, в Беседе 11: «Потому мы должны приносить такие жертвы, которые могли бы быть возложены на таком жертвеннике, — не овец и волов, не кровь и тук. Все это прекратилось, а вместо того введено словесное служение. Что такое словесное служение? Душевное, духовное, — Бог, — говорится (в Писании), — есть Дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине (Ин. 4:24), — такое, для которого ненужно ни тела, ни орудий, ни мест; таковы: кротость, целомудрие, милосердие, незлобие, долготерпение, смиренномудрие. Такие жертвы еще в Ветхом Завете издавна предуказаны. Принесите, — говорит Давид, — делами правды и уповайте на Господа (