30 июня
День лета
Этого я не ожидал. Сократ, наверное, мог бы поддержать разговор, а я — нет. Меньше всего мне хотелось болтать с ребенком. Кроме всего прочего, у меня было мало времени. В полдень должны вернуться служанки. Да и мать может возвратиться в любой момент.
Внезапно я ощутил вдохновение и сказал:
— Спокойно. У меня для тебя сюрприз.
Наклонился над кроваткой. Надеялся, что девочка спит. Но она не спала. Глаза открыты — она смотрела на меня.
Она подчинилась, даже приложила палец к губам. Я определенно рожден, чтобы командовать. У меня явно дар обращения с детьми.
— Спокойно, — повторил я и вытащил из кармана нож.
Поднял руку. Она рассмеялась. Святотатство. Слегка опустил нож и посмотрел на нее. И тут она расплакалась.
Глава 32
Когда Рут открыла глаза, вокруг было темно. Сначала она не испугалась. Наоборот, тянуло в сон — убаюкивали приятные воспоминания: пикник с матерью и братом в Каслвуде, время у приемника с отцом, плавание в море, когда волосы струятся между водорослями, и дрема на берегу под солнцем. И даже поняв, что лежит связанной на узкой кровати, не сразу пришла в ужас. Страху мешали приятные грезы, сопровождаемые легким покачиванием. Но затем, словно намереваясь вывести ее из дремотного состояния, внутри зашевелился ребенок. Рут окончательно проснулась и попыталась сесть. У нее были связаны за спиной руки, и это оказалось нелегким делом, но ей все-таки удалось. Рядом с головой оказалось маленькое круглое окно, но в него она видела только серое и зеленое, перемешивающиеся и распадающиеся, словно цвета в калейдоскопе. Все настолько напоминало страшный сон, что Рут опять закрыла глаза и приказала себе проснуться. Но когда снова открыла, все осталось, как прежде: веревки, больно впившиеся в запястья, окно в никуда, странное покачивание вверх и вниз.
Рут отчаянно пыталась вспомнить, что с ней произошло. Она находилась в траншее и рассматривала камень Януса. Оба лица божества зловеще и бесстрастно смотрели на нее. Затем с ней кто-то заговорил. Кто? Она помнила, что не испугалась. Лишь немного удивилась и ощутила легкое раздражение из-за того, что ее отвлекли. Выбралась из шурфа, чтобы что-то поискать в машине. Но в этот миг чего-то испугалась, потому что решила позвонить Нельсону. А затем — пустота, полный провал памяти.
— Очнулась?
Рут повернулась и поняла, что было ясно с самого начала: она на лодке, очень похожей на лодку Макса. Более того, это и есть его лодка. Вот с кровати на нее скалит зубы игрушечная собачка. Собачка Элизабет. А сама она лежит на камбузе. Раковина и плита на тех же местах, где были, когда Макс готовил для нее вкусную еду. Травы до сих пор живописно свисают с потолка. А на трапе на палубу стоит сэр Родерик Спенс. Что он здесь делает?
— Помогите, — попросила Рут. — Меня связали.
Старик неожиданно тоненько хихикнул:
— Связали? Так и есть. Доктор Гэллоуэй ни для кого недоступна. Она связана определенными обязательствами.
Рут не понимала, что происходит, но очень сильно испугалась. И самым страшным было лицо сэра Родерика, такое мягкое на вид, с выцветшими голубыми глазами и с челкой седых волос.
— Отпустите. — Рут постаралась, чтобы ее голос звучал властно.
— Не могу. — Сэр Родерик говорил чуть-чуть насмешливо. — Понимаешь, у тебя есть то, что мне нужно.
— Что?
— У тебя есть ребенок старшего инспектора Нельсона. Ты с ним переспала и понесла от него. И теперь беременна его ребенком — девочкой. Вот что я хочу.
Рут похолодела от ужаса. Этот старик откуда-то вызнал ее секрет. Он в курсе, что в ней зреет плод Нельсона, и намерен воспользоваться этим.
Продолжая улыбаться, сэр Родерик приблизился к ней, и Рут заметила тусклое поблескивание ножа.
— Мне нужен твой ребенок, — произнес он.
Нельсон непонимающе смотрел на Катбада:
— Вы о чем?
— Макс Грей… мне кажется, он имеет какое-то отношение к исчезновению Рут.
Перед тем как Катбад появился в кабинете Нельсона, он получил информацию о Максе Грее. Переговорил со своим приятелем, живущим в Ирландии.
— Он давным-давно знает Макса Грея — с тех пор когда тот тоже жил в Ирландии. Описал его в деталях. Только тогда он называл себя другим именем. И Пендрагон…
— Кто? — Нельсон поморщился, как от боли.
— Пендрагон — это мой приятель. Он сказал, что Макс Грей — поистине мятущаяся душа. Его разрывают внутренние страсти.