Как бы это ни было противно, но в «Клубничку» все-таки идти пришлось. Даша бы предпочла другой салон, но это потребовало бы материальных затрат на регистрацию, создание своего аккаунта, раскрутку и прочие поборы. А денег и так не было. Все случилось в точности так, как она и предполагала. Менеджер, вдоволь наглумившись, снизошла и разрешила вернуться «завравшейся, бестолковой овце». Коллеги хихикали и вслух обсуждали ее потрепанный гардероб. Самолюбие было растоптано, гордость забыта, обида кипела и была готова вылиться с потоком слез. Из последних сил Даша держалась, чтобы не разрыдаться. И во всем была виновата Вера. Это она поставила ее в такое положение. Ради собственной выгоды вытащила из салона, запудрила мозги и бросила, когда перестала нуждаться в напарнице. Самое отвратительное, что Вера была в шоколаде: в цивилизованной Греции, при богатом женихе и с умопомрачительными перспективами. Выйти замуж за иностранца — Дашина давнишняя цель и хрустальная мечта. Жизнь за границей, представлялась ей сказкой. Но она не умела, как Вера заводить знакомства с нужными мужчинами, выпрашивать у них подарки и приглашения в гости. Она всегда с завистью слушала Веркины рассказы о разных странах, в которых той довелось побывать. Даша догадывалась, что подруга сильно приукрашивает события, но это ничего не меняло: за границу Вера ездила, и это главное. Ей тоже очень хотелось куда-нибудь уехать: в Испанию, Италию, на Кубу… Хотя бы в Финляндию. Даша вообще никогда не покидала страны, если не считать поездки на Украину, откуда она была родом, и чего всегда стеснялась.
По началу, после возвращения в «Клубничку» приходилось экономить на всем: гардеробе, кафе, и что особенно раздражало, на косметике. Все валилось из рук, клиенты шли неохотно, а заработок был почти нулевым. Менеджер грозила увольнением по причине ее убыточности. В наиболее напряженный период нервы у Даши не выдержали. Она закурила впервые после пятилетнего перерыва. В результате бессонной ночи: разбитость, серое лицо с кругами под уставшими глазами и гора окурков на кухни. «Почему я должна мучаться, когда эта кикимора наслаждается жизнью?», — пришла в ее уставшую голову мысль. Адрес электронной почты Димитриса она подсмотрела, когда Вера, хвастая своим женихом, показывала его письма. Она решила преподнести удачливой подруге свадебный подарок — написать греку об образе жизни его невесты. Даша на краски не поскупилась, и была перед Димитрисом откровенна, как на покаянии. Ей даже привирать не пришлось — Верочку при всем желании нельзя было назвать святой. А уж приложенные пикантные фотографии и ссылка на сайт, на котором Вера трудилась, развлекая клиентов, не оставляли подруге никаких шансов спасти репутацию. Сделав дурное дело, Даша почувствовала умиротворение и настроение ее улучшилось. Потом, как-то незаметно, жизнь стала налаживаться. Золотой дождь удачи на нее не пролился, но несколькими капельками все же оросил. Однажды Даша получила письмо, в котором один датчанин приглашал ее к себе. Датчанин был в солидном возрасте, имел средненькую должность в какой-то фирму и серьезные намерения. Он нашел Дашино портфолио на сайте знакомств, и счел ее подходящей для себя партией. Немного поколебавшись — все-таки не о престарелом клерке она мечтала, — Даша стала готовится к поездке. Как бы это было не прискорбно, она понимала: ничего лучшего ей не светит. Надо брать, что дают, иначе и этого не предложат. Для того, чтобы получить нечто значительное, стать богатой и жить в роскоши, нужно обладать Веркиной настырностью, беспринципностью и нахальством. Как же она завидовала Вере, как ей хотелось оказаться на ее месте!
Даше стало интересно, получилось ли у Веры что-нибудь с Димитрисом, и как тот отреагировал на ее донос. Верин аккаунт на сайте «Клубничка» давно был не активен — еще с тех пор, когда они с ней в последний раз виделись. Это могло значить, что Вера либо перебралась на другой сайт, либо она замечательно устроилась и не нуждалась в работе. Первый вариант Дашу устраивал больше.
* * *После поимки Виктора Кардаша в деле Сырниковой и Байнарович вскоре была поставлена точка. В отделе Атаманова образовалось затишье, и сотрудники, наконец, получили возможность взять отгулы, которых накопилось столько, что у некоторых в своей сумме они превышали отпуск. Когда на стол Андрея легло сразу три заявления по этому поводу, зазвонил городской телефон.
— Объявился наш французский друг. Он имеет что нам сообщить, и порывается приехать. Сказал, что будет через пол часа.
Оперативники переглянулись: история заканчиваться не собиралась, невзирая на то, что они собирались отдохнуть.