Пострадавшим Рекифес сказал, что поделать он ничего не может, ибо демоны шадизарским властям не подчиняются. Следовательно, заключить Пузыря в темницу или потребовать от него возмещения ущерба невозможно. С тем глава управы отбыл домой, предоставив труппе месьора Каланьяса и семейству Атрания самостоятельно позаботиться о своей дальнейшей судьбе.
Серебряных дел мастер во всеуслышание пригрозил обратиться за помощью к самому протектору, поскольку он всю жизнь честно платил налоги и по любым законодательным уложениям стража обязана защищать имущество и достояние подданных Заморийского протектората от любых посягательств.
Собравшиеся возле разрушенного дома люди понимающе покивали, но каждый здал, что никакого возмещения от протектора Атраний не получит — наместник, как и месьор Рекифес, обязательно сошлется на то, что силы демонические никакой государственной власти не подотчетны.
Безутешную Атику и бледного как полотно Скулди отправили спать — было очень поздно. Лорна закрыла таверну, отпустила прислугу и удалилась в свою комнату под ручку с Райгархом. В скупо освещенном обеденном зале остались только Ши и Конан, выглядевший куда мрачнее обычного.
— Что ж теперь делать? — вопрошал саму у себя Ши, водя пальцем по красной винной лужице на столе. — Атике и ее дружкам надо бы помочь, но как? Каланьяс говорил, что построить новый амфитеатр очень дорого… Тьфу, и как Обжору угораздило учинить столько безобразий за один день? Может, его кто обидел, вот Пузырь и разошелся?
— Обидел? — переспросил Конан, покачав головой. — Слушай, давай выйдем на задний двор. Хочу тебе кое-что показать.
Киммериец решил признаться. Сознание собственной вины в происшедшем Конана тяготило. Если все рассказать Ши, наверняка станет легче.
Два приятеля выбрались из дома через кухонную дверь и Ши Шелам сразу же начал сквернословить под нос: по двору, освещенному полной луной, бродило создание, еще более несуразное, чем летучий Пузырь. Единственно, это порождение неведомого волшебства было совершенно безобидно, хоть и занудливо.
— Путь к звездам сквозь мрак покрыт терниями, — застенчиво сообщила людям деревянная будка в вырезанным на дверце сердечком. — Идущий да осилит…
— Катись отсюда, зараза! — Ши схватил валявшуюся под ногами хворостину и огрел ходячий нужник по шершавым доскам. — Только тебя еще не хватало! Иди, иди…
Будка издала вздох, в котором слышалась вселенская тоска и мировая скорбь, и, перебирая длинными паучьими ногами, заковыляла в сторону, разочарованно повествуя о нежелании смертных облагородить свои души через причащение к сокровенным тайнам мироздания.
— И что ты хотел мне показать? — Ши повернулся к Конану. — Зачем надо было идти на улицу?
Киммериец молча достал медальон и вызвал Пузыря.
— Камушек блестит красиво, — согласился Ши, с недоумением наблюдая за варваром. — Увы, но оставить побрякушку себе мы не сможем. Завтра же придется ее продать какому-нибудь собирателю древностей, например месьору Ариатидису с Шелковой улицы. Деньги отдадим Атике со Скулди, им нужнее. На первое время золота хватит… О-о, нет! Опять!
Обжора явился быстро. Зубастый шарик спикировал во двор «Норы» и преспокойно завис перед Конаном, ожидая дальнейших распоряжений.
— Да что же ему, паршивцу, от нас нужно? — всплеснув руками, разъярился Ши. — Только бы… Э, Конан, постой-ка! Ты хочешь сказать…
Ши красноречиво покосился на сияющий густой малахитовой зеленью медальон.
— Именно, — буркнул Конан. — Утром я дотронулся до одной из рун и Пузырь явился в таверну. Я тоже сначала подумал, что он прилетел случайно, но потом оказалось, что амулет может каким-то образом управлять Обжорой. Ты только не ругайся… Я хотел проучить Каланьяса…
— Тридцать три зеленых демона и их зубастая матушка! — ахнул Ши, переводя взгляд с медальона на тихонько чирикающую тварь. — Митра Солнцезарный, Эрлик-воитель и его железная задница!
— Не богохульствуй, — нахмурился Конан.
— Это я богохульствую? — взвился Ши, пытаясь сдержать крик, способный перебудить всю округу. — Да ты понимаешь что натворил, о безмозглое порождение полуночных скал? А ну, отдай амулет!
— Зачем? — Конан спрятал вещицу за спину. Так или иначе, Ши не сможет отобрать медальон — слишком очевидна разница в силе.
— Давай сюда! Прикажу Пузырю откусить тебе ту штуку, благодаря которой на свет появляются новые маленькие киммерийцы! Ничего себе, шуточки! Оставил людей без жилья, без денег, и еще хвалится своими подвигами!
— Я не хотел, — проворчал Конан. — Я не думал, что Пузырь устроит такое…
— Не думал? А когда ты вообще последний раз думал? Ты хоть знаешь что такое «думать», дикарь? Убери отсюда демона! Быстро! Еще не хватало, чтобы он устроил в «Норе» очередной разгром! Лорна просто с ума сойдет!
Возмущался Ши Шелам цветисто, разнообразно и забористо. Конан, пропуская мимо ушей чересчур эмоциональные речения друга, отослал Обжору — летучее диво вновь беспрекословно подчинилось и отбыло в неизвестность, попутно слопав сушившиеся на веревке исподние штаны трактирного вышибалы.
— Если Райгарх узнает — убьет на месте, — заключил Ши, наблюдая за мирно удаляющимся Пузырем. — Вернемся в дом, подумаем, как можно использовать имеющееся у нас преимущество…
— Какое преимущество? — не понял Конан.
— Обыкновенное. Ты что, совсем деревянный? — издевательски спросил Ши, запирая дверь. — Обжора — это наш шанс! Завтра отправимся за город, в Сонную лощину — люди туда не ходят, за нами никто не подсмотрит. Проверим, насколько Пузырь будет нас слушаться. Говоришь, им управляют рунические знаки?
— Кто меня совсем недавно убеждал, что обычным людям не стоит связываться с демонами и волшебством? — недовольно буркнул киммериец. — Из этой затеи не выйдет ничего хорошего.
— Откуда мы знаем, вдруг Обжора никакой не демон? — Ши легкомысленно пожал плечами. — Вдруг это просто… э… такое животное? Может быть где-то существует целый мир, населенный подобными Пузырями? Пузыри-мамы, пузыри-дети, даже сборщики налогов и публичные девки — пузыри?
— И что мы будем с ним делать?
— Бел-обманщик! Если в Киммерии все и каждый соображают настолько туго, то я опасаюсь за будущее вашей страны! Обжора способен проникнуть куда угодно, хоть в кладовые Чамгана, хоть в сокровищницу протектора! Ясно? Он прогрызет дыру, а дальше в действие вступят наши умные головы и ловкие руки! Мы испортили людям жизнь — нам и исправлять! Или ты хочешь, чтобы Атика или месьор Атраний с его детишками остались нищими?
— Думаешь получится?.. — с нотками сомнения сказал Конан, потирая подбородок.
— Должно получиться! — убежденно воскликнул Ши и вдруг обернулся на тихий стук в дверь. — В чем дело? Кого еще принесло в такое время? Кто там? Свободных комнат нет, таверна закрыта на ночь!
— Ши, это ты? — послышался приглушенный голос. — Я знал, что вы еще не спите. Открой, надо поговорить.
Отбросив засов, Ши с изумлением обнаружил стоящего на пороге Герата Айбениля. За спиной волшебника виднелся богатый портшез и фигуры телохранителей.
— Герат, тебе не кажется, что сейчас не время для визитов? — чуть более развязно, чем следовало бы, осведомился Ши Шелам, стараясь не показать смущения.
— Надо поговорить, — упрямо повторил волшебник. Затем Герат повернулся к своим охранникам, бросил — «Ждите снаружи», и решительно вошел в таверну.
Ши, обменявшись непонимающим взглядом с Конаном впустил позднего гостя, указал на близлежащий стол и притащил кувшин с вином.
— За минувший день произошло много странного, — без лишних предисловий сказал Герат, подозрительно понюхав жидкость, которую Ши налил в оловянный стаканчик и подал волшебнику. — Я мимолетно слышал о нападении Пузыря на вашу таверну, в театре досточтимого господина Каланьяса присутствовал лично, как и вы, друзья мои.