- Эх, погоди старика! Разве за тобою угонишься? Я вот, когда, как ты, парубком был, знаешь как бегал сам? Да полдеревни пытались обогнать, только мало кому это удавалось. И за девками бегал - никто обогнать не мог.
- Так а сейчас зачем увязался за мною? Али не сиделось тебе на печи, как другим старикам?
- Говорил же уже! Не могу я жить в том месте. Я бы и ранее покинул Выселковку, да не пойдёшь же, куда глаза глядят. А тут ты! Пойду с тобою на край света теперь.
- Эх, чует душа моя, что долго с тобою до края света мне идти.
- Да чего раскудахтался-то, как квочка на насесте? Я старик, или ты ноне хрычом заделаться хошь?
- Не переспоришь тебя, старик! Ладно, давай хоть песню нашенскую затянем, чтоб путь-дорожку скоротать.
- Не знаю я песен. Смолоду петь не любил. А теперь и подавно не время начинать.
- Расскажи хоть что-нибудь про себя! А то идём по лесу, как чужие, знать не знаем один про одного!
Прохор достал из мешка яблоко и протянул Русаку. А потом достал ещё одно, вытер об штанину, и занялся им. А ветер тем временем шевелил пожелтевшую листву и сбрасывал её наземь, чтоб быстрее прогнать лето с этих краёв. Пахло мхом и сырой травой. Вдали деловито стрекотал рябинник.
- Да что рассказать-то мне! - начал Русак. - Много чего в жизни я знал. Старостой в деревне был, и для людей только и жил. Да для любушки моей. А потом доченька родилась - так и вовсе души в ней не чаял. А она-то вон, гляди, что учудила...
Русак опустил голову и замолчал.
- Про себя лучше расскажи. Твоё дело молодое, у тебя и жизнь интереснее. Я-то жизнь свою прожил, мало зим перезимовать мне осталось. Я бы такой, чтоб эта, что будет, последней была. Но разве в моих это руках? Скажи, зачем встречи с Боеславом этим ищешь?
- Убил он любушку мою ненаглядную. И мать, отца со света белого сгноил. Нет теперь у меня души родной на этом свете.
Так и рассказал всю свою судьбу старику Прохор. Только дезертирство своё утаил. И камень, что лежит в кармане, тоже остался тайным. Разве верит кто в силу тёмную взаправду?
- А ты и не плачь за прошлым. То, что было, уже не воротишь никогда. Зря цепляешься ты за то, что давно ушло - это не даёт тебе в будущее двери открыть.
Эх, прав старик! Прав, как всегда! Только разве легко так отказаться от прошлых бед? Прохор задумался о своём. Да и Русак был слишком мудрый, чтобы думу думать мешать другу новому, поэтому тоже шёл молча. Так прошлись они какое-то время в тишине. А потом Прохор затянул песню, чтоб душу отвести:
Эх, ты ж поле, полюшко,
Волей дышишь ты упрямо.
Верни свободу-волюшку,
Чтоб к родной прийти румяной.
Песни ветер свистывал,
Душу теребил больную,
Книжку перелистывал,
Пулю мне искал шальную...
Так и шли они, за беседами да песнями не заметив, что ночь спустилась тёмная на лес.
- Нужно разжечь костёр, - заметил Прохор. - А иначе волки костей даже не оставят от нас. А утром снова в путь-дорогу пойдём.
***
А ночью снова её лик ему во сне пришёл. Как она лежит, держась окровавленной рукою за грудь. Прохор проснулся в холодном поту. И расплакался горькими слезами. Днём-то он мог держать себя в руках, но не железное же его терпение! Тем более, всё равно старик спит. Да и Русак был слишком умудрён жизнью, чтобы показывать, что проснулся.
Прохор впервые достал из кармана камень.
Сожми в ладони, загадай желание, а оно, глядишь, и исполнится!
«Пускай сгинет Боеслав! Пусть захлебнётся в крови!»
Только на этот раз камень не сиял светом. Что-то, наверно, в нём не так. А потом снова начали лезть в голову мысли о Ясмине, и Прохор решил убрать камень, от греха подальше.
***
А наутро Прохор открыл глаза, и увидел вокруг себя толпу вооружённых до зубов мужиков. Он хотел было схватиться за саблю, но один из них пригрозил ему мушкетом.
- Не балуй, голубчик, коли жизнь дорога! А то не долго с нею и попрощаться. Нам атаман-то приказал всех живыми приводить, но атамана здесь нет, поэтому недолго и нарушить немного его приказание.
Прохор опустил саблю. А сам весь во внимании: кто такие? Зачем окружили? И как незамеченные сюда попали? Ведь сон у солдата чуткий. Хоть и дезертировал солдат.
- Что вам нужно от нас?
- Да то и нужно! Золото отдавайте!
- Да откуда золото у бедного парубка?
- Ну, коли нет золота - то и жизнь твоя сгодится. Знаешь, как дороги нынче рабы на рынке невольничьем? Свяжите его, хлопцы. А старика можно в расход пустить. Зачем он нам? За него много не дадут, только хлопоты.
- Ты же сам знаешь, Улад, что атаман велел?
- Ладно! И старика тоже свяжите. Поведём их к командиру нашему. Пускай он и решает, что делать, коль главный!