- Ты же знаешь, Полад, что люд про Боеслава-то рассказывает? Что якшается он с нечистою силою. Что вороны над его лагерем летают. А когда в наступление идёт - так и вовсе поперед войска его пауки да волки бегут, за ними - крысы, а потом уже воины его проклятые. И не берёт из обычный меч или сабля!
-Люд многое говаривает. Пусть говорят. Да пущай он чёрт сам, всё равно за рога возьму его и под землю вышвырну! Не бывать такому нахалу на моей родной земле.
Раздался гром. В дверь громко постучали. Отперли мужики, а за дверью парубок стоит, весь до нитки промокший.
- Не дайте, хлопцы, от холода и ливня погибнуть! Налейте чарку, а то околею!
Налили. Тот выпил до дна, не скривившись.
- А кто ты такой? Что забыл в наших краях? - спросил атаман.
Прохор узнал парня.
- Да это же Кирило! Мы в одной полке служили! Товарищ мой боевой!
- Прохор! Ты ли это? Столько лет, столько зим! Какими судьбами оказался тут? Мы-то с хлопцами думали, что загнулся ты с белого света вовсе! А ты жив - здоров!
- Так-так! - ухмыльнулся Полад. - Значит, ты тоже из войска Боеслава будешь. Так что ты делаешь в наших краях, Кирило?
- Не служу я боле Боеславу. Предал он государя. А я к государю на службу вернулся, чтоб верой-правдой искупить свою клятву. Вот и сейчас по его велению шёл по лесу.
- А ты поклянись чем-то своим, святым, что не врёшь.
- Землицей клянусь!
В шинок вошла Елена. А Кирило-то всё на неё поглядывает, а она на него. Не любил он девушку, но когда увидел такие взгляды в стороны давнего товарища, то сразу ревность сердце взяла упрямая.
Недобро взглянул и Улад на парубка - любил горячо он атаманову дочку, да только не знал, с какой стороны подойти к ней - она была неприступна, как стена.
***
Елена была единственной красавицей, но до сих пор в девках ходила. Полад слишком любил единственную дочь, и берёг, как зеницу ока. Души в ней не чаял. А Елена-то девица красивая, статная. Волосы длинные чернявые, глаза карие.не любила никого, пока не повстречала Прохора, парубка пришлого. Да только он не глянет на неё, словом первый не обмолвится. А она всё ходит-бродит вокруг него, яко голубка вьётся вокруг него. Заболел возлюбленный - а она все дни и ночи с ним проводит, сама не досыпает, не доедает.
- Моё сердце принадлежит другой. Прости меня, - однажды признался парубок. Вот оно в чём дело! Замечал он все ухаживания, да ни к чему они ему!
А потом к ним в селение заехал солдат, Кирило. Красавец писанный, поискать ещё такого на родных землях надо. Елена взглянула на него, и обомлела. Сразу Прохор нерадивый забылся, в сердце место осталось только для этого парубка.
- Прости, не могу я подвергать тебя опасности, красавица! - сказал Кирило. - Я вовсе не тот, кем кажусь.
- Про что ты? Неужто не мила я тебе?
- Мила. Давно не знаю я женской ласки. Да только и нельзя мне ноне.
Парубок поцеловал Елену в лоб и намеревался пойти прочь. Да только девушка схватила его за руку и притянула к себе. Впервые в жизни она испытала такое желание, с которым не могла бороться. Поцеловала его в губы. Ох, если батько узнает! Он же и парубка изрубит, и дочь на хлеб и воду посадит, из дому выйти не даст. Да только не увидит этого Полад.
Тут у Кирилла выросли огромные зубы.
- Прости, я же предупреждал! Я не тот, кем кажусь. Будь я проклят!
Он одним прыжком оказался рядом с девушкой и прилип к её шее. Из раны хлынула кровь. Через несколько минут девушка лежала на земле в кровавой луже.
***
Наутро Прохор увидел, что товарищ его старый, Кирило, привязан верёвками к столбу.
- Что вы делаете, люд честной! Уж и меня тогда вяжите! Говорю же, отвечаю я за него.
- Зря ты, Прохор, слово молвишь за него. Он дочку мою до смерти извёл!
- Полад! Что с Еленой!?
- Извёл, бес проклятый, как есть, извёл. Вернулся я домой - а она уже умирает, кровью из шеи молодой истекает.
- Кирило, это правда? - глаза Прохора метали молнии.
- Да. Мы все, кто с Боеславом, теперь такие. Жажда крови меня мучит жуткая.
- Но ты же землицей поклялся!
- Тут хоть клянись - хоть нет. Проклят я навек. А землица не сносит меня больше. Не принимает она вампиров на своём пороге. Простите, братцы! Я пытался уйти от Судьбы, все мы в Её руках, да только не сбежишь от неё - везде найдёт. Я когда понял проклятие войска Боеславового, так сразу ноги сделал. Да только суть свою я теперь не поменяю никогда. Ненавижу себя за это. Убейте меня, чтоб не носил я в себе проклятие. Нет мне жизни на земле!
Полад выстрогал осиновый кол и вогнал его в сердце проклятому, даже молотом ни разу не ударив. А потом приказал сжечь.