- Прости! - лишь сказала мертвячка, и пошла вглубь леса.
Так и воротились парубки домой. Но Поладу ни слова про находку свою не сказали - не стали расстраивать понапрасну. Полад ещё несколько раз отсылал отряд вглубь леса - но ничего не нашли. И люди перестали пропадать и умирать. Разве что, отравится кто или сердце откажет. Но это дело обычное, житейское. Никто не должен жить дольше, чем срок ему отпущен.
8.
Сегодня все мужики собрались в шинке, чтобы отдохнуть-погулять перед длинной дорогой. Пиво и самогонка лились рекою, а на берегах той реки - груды костей солёной таранки и бычков. Тут было хорошо натоплено, да и людей было немало - надышали. Пахло хмелем и потом.
- Пейте, друзья! - говорил атаман, взобравшись на стол. - Сегодня нам всё можно. Не знаю, воротимся ли ещё в родные земли. Лес стал родным домом нам, но нужно помнить, кто довёл нас до такой жизни. Помните имя вражины? Убьём мы Боеслава проклятого, недолго ему век коротать на нашей земле и люд честной грабить!
Полад поднял чарку над головой, и его примеру последовали все товарищи.
- Все мы в руках Судьбы! Пущай будет к нам благосклонна в нашем благородном деле!
- Мороз-то крепчает! - сказал вдруг один из мужиков. - Может, подождём весны, и тогда уже двинемся с походом. Или хотя бы, пока теплее не станет.
- Покуда мы тепла будем ждать да жопу греть свою, враг окрепнет окончательно, и ничем его тогда не одолеешь. Так и будем под гнётом ходить да ворогу кланяться?
Толпа согласно закивала. Полад осушил чарку до дна, а за ним - и вся дружина. А потом песни стали петь да сказки сказывать.
За хутором да над рекою,
Там, где рябинушка цвела,
Там повстречались мы с тобою,
Ты за собою позвала.
Я величал тебя женою,
Печаль меж нами пролегла.
Пошли с дружиной мы войною,
А ты мне сердце берегла...
Сотня пьяных мужских голосов слилась воедино.
-Эх, как душевно, - смахнул слезу Полад.
А потом многие побрели домой, чтобы приголубить жёнушек, может быть, последний раз. Кто знает, как оно на войне обернётся-то. Кто-то пьяный упёрся уже головой об стол, кто поспать-отдохнуть - путь неблизкий и опасный. А кто и не ложился вовсе. Так поступили, например, Прохор и Русак. Всё говорили о чём-то, жизнь вспоминали.
- Может, останешься тут, старик? Путь-то, поди, неблизкий и опасный. А ты годов сколько обменял уже?
- Что ты стариком меня величаешь? Да, немолод я. Не знаю, сколько Творцом деньков мне ещё отмерено. Но не предлагай даже ложиться помирать! Ты обещал меня с собою взять, когда спас я тебя. А теперича всё никак отделаться не можешь! Ждёшь не дождёшься, чтоб не было меня рядом.
- Да не обижайся ты, Русак! Ты же знаешь, что как отец мне стал за последние дни. Сколько пережили мы вместе. Но негоже в твоём возрасте переживать лишения походов и войны!
- Я-то в молодости знаешь сколько таких лишений пережил! Ого-го! Тебе никогда не узнать. А ты меня со считов списываешь. Негоже ты, Прохор, поступаешь!
- Ладно, не буду перечить тебе. Коли хочешь - так иди. Скучал бы я за тобою, поэтому рад твоему решению! - Прохор с этими словами обнял Русака.
Как только солнце показалось над горизонтом, броню примерили, сели на боевых скакунов да пошли в путь-дорогу. Так и скакали день да вечер, останавливаясь только поесть и по нужде. Запасов взяли вдоволь - хлебов, мяса вяленного, фруктов сушёных. Арбалеты и мушкеты взяли, поэтому с голоду не помрут! Да и горилку, чтоб не замёрзнуть в лесу насмерть. А как ночь наступила - слезли с коней, костёр развели. Поужинали, песни спели - и айда спать. Только дозорных оставили. Сегодня в дозоре не спать ночь выпало Прохору и Уладу.
- Что-то невесел ты, друг мой верный, - заметил Улад.
- Чует сердце моё недоброе, - сказал Прохор. Он всё чаще видел тень своей возлюбленной, и это не давало ему покоя. Ох, и накажет он мерзавца- Боеслава!
А наутро двинулись дальше. Конечно, привыкли мужики к теплу в шинке, но жажда мести и свободы грела лучше горилки! Так в пути и провели много дней. Пока вдали на горизонте не показался город, в котором жил воевода Боеслав.
- Как воевать-то будем? - спросил Захар. - Об этом подумали? Нас-то не так уж и много, против целого войска чтоб тягаться!
Прохор молча залез в карман.
Возьми камень, сожми в кулаке, загадай желание - а оно, глядишь, и исполнится.
Он ни единой душе не говорил о таинственном камне.
« Я хочу, чтобы мы попали внутрь логова Боеслава»
- Пойдёмте, братцы! Нам ничего не должно угрожать, - сказал Прохор.
- С чего такая уверенность, верный друг мой? - поинтересовался Полад.
- Мне так кажется.
Над ветхим замком роились чёрные тучи. Они вошли в город, и никто не сказал им слова поперёк, не изрёк ни единого вопроса. Две сотни бравых бойцов в полном боевом облачении, на боевых скакунах. Может, люду казалось, что купцы приехали с обозами, кто скажет?