Девушка упала на колени, и, рыдая, начала рвать на себе волосы.
- Что же я наделала!
***
Эх, не о том мечтал Прохор, когда желание загадывал. Вокруг пылали костры зажжённых домов. А прямо перед ним лежала Ясмина, яркий свет его жизни.
- Прохорушка! - прошептала она, держась за грудь, в которую был воткнут кинжал.
- Любушка! Ясминушка! Кто сотворил с тобой такое зло? Кто посмел!
- Как и обещала, дождалась я тебя. Но наши старейшины отказались подчиняться Боеславу Завоевателю. Вот и сжёг он нашу деревню. Родителей моих убил на моих глазах. Твоих тоже боле нет на этом свете. Я тебя лю...
Она не договорила. Вот так колдун исполнил его мечту - он увидел перед смертью свою любушку Ясмину.
Так всё и началось.
2. Снова жива
Шинок редко пустовал. Вот и сейчас в пропитанной хмелем комнате людей было пруд пруди. Пышногрудая красавица ходила меж деревянных столов, собирала пустые кружки и подносила новые с пенным напитком.
- Да землёй-матушкой клянусь! - сказал один мужик, ударив по столу кулаком. - Так всё и было! Не придумал я ничего!
- Да что ты всё сказки рассказываешь! Ты ещё скажи, что поцеловал её!
- Да что я, дурак, что ли? Русалку-то целовать. Она, того и гляди, в воду утащит. Хотя, была б она девушкой, тогда ни в раз не отказал бы. У неё же груди - во!.. - он показал ладонями приблизительный размер.
- И как же ты определил, что она русалка? Хвост увидал, что ли? - мужик захохотал, и вся компания дружно засмеялась.
- Да ну вас. Я тут, можно сказать, душу свою открываю. А они!.. Буду теперь молчать. Ни слова от меня не дождётесь.
Рассказчик насупился, скрестил руки на груди и отвернулся, всем видом показывая обиду.
- Да ладно, чего ты! Мы же любя.
Мужик тут же воспрянул духом, и продолжил.
- Или вот, был ещё случай. Это когда в лесу с дружиной ходили. Идём мы, значит, ничего себе не подозреваем. Песню, значит, тянем. Эх, ты ночка дивная... Слышим - волк воет. Идём себе, идём. Видим - а там мужик лежит. Одёжка изодрана вся, ноги в крови, руки в крови. Нечего делать - решили помочь несчастному. Водой на лицо плеснули, по щекам пару раз ударили. Не бросать же посреди леса полуживого! Мы же воины доблестные, а не нелюди какие. А он глаза-то как открыл - жуть одна! Глаза жёлтые, с щелями, как у кошки. Тут тело его волосами начало покрываться. А я-то, значит, не дурак, возьми - да и ударь его дубиной по голове. А он зарычал в ответ, зверь этот, вурдалак. Как мать-землица носит-то таких! А потом мы саблями зарубили его с хлопцами.
- Да тебе бы лишь бы брехать! Был бы учёным, так давно мог бы писать эти... как их... мамуары, или как их называют.
- Да не вру я! Матушкой-землицей клянусь! Я вообще только правду говорю. С тех пор, как папка за брехню задницу лозиной надрал. Я и сына своего уму-разуму с малку учу, чтоб не обманывал люд честной!
Компания дружно захохотала. Только один Прохор всё сидел в углу, угрюмо уставившись на стакан. Он далеко не первый день пил горькую, но в ней не мог утопить своё горе. Деревню его родную сожгли, любушку убили, родителей нет в живых. Остался он сам, один-одинёшенек на свете. Сиротинушка. Так бы и бросился в пруд с камнем на шее, коли не боялся, что Творец покарает. Не жалует Он самоубивцев. Он вспоминал, как они с Ясминой встретились в первый раз. Как он с друзяками на реку пошёл искупаться, а там она одёжки стирала. Она песни напевала, и не заметила, как он подплыл к ней близко. Девушка отпрянула сразу, прочь направилась.
- Мне отец запретил с парубками разговаривать.
А он за ней. Так, в чём мать родила, из речки-то и выскочил. А она обернулась, смутилась, и ещё быстрее пошла.
А потом про встречу договорились. Отец её, как прознал про это, с дубиной гонялся тогда за Прохором по деревне. Ясмину запер на засов в доме. Но Прохор был не из робкого десятка. Поэтому смог уговорить старика, что с хорошими намерениями. А потом дружков прислал, свататься. И свадьбу сыграли пышную, вся деревня гуляла неделю.
Он помнил каждое мгновение, что был с ней. Помнил и её последние слова:
- Как и обещала, дождалась я тебя.
Она теперь каждую ночь приходила во сне. Но даже ночью она снова и снова умирала у него на руках.
- Эй, Порфирий! А ты чего такой смурной! Айда с нами по чарке! - мужик помахал ему рукой. Родного села у Прохора не осталось. Да, и всё так же скрывался он. Поэтому настоящего имени, приехав в эту деревню, он никому не поведал. Назвался Порфирием. Да не только из-за этого. Люд поговаривает, что если бесы или ведьмы узнают твоё настоящее имя, то смогут вертеть, как захотят. И он теперь осторожнее относился к разным предметам и сказам про нечисть. Встретился уже однажды, чудом ноги унёс.