— Это твои вещи, — я поставила сумку на стул и включила остальные лампы.
На светильники Алессандро как-то странно покосился и подошёл к стулу. Заглянул в сумку, перебрал разворошённое мной содержимое. Современные рубашки вызвали у него недоумение, некоторые предметы личного туалета вроде бритвы тоже, книгу по некромантии он пролистал и небрежно запихнул обратно, зато пузырьки и мешочки удостоились внимательного изучения. Алессандро перенёс их на столик у стены, расставил и рассортировал. Подумал минуту, выбрал один мешочек и повернулся ко мне.
Спросил.
Ну да, а я так всё и поняла.
Вероятно, он тоже понял по моему лицу, что от его расспросов никакого толку, и потому выразительно потряс мешочком.
— Я не знаю, что это. Точнее, я знаю, что там какой-то чёрный порошок, но конкретно этот порошок собой представляет и для чего он — нет.
Дальше, полагаю, Алессандро подробно мне рассказал, что это за порошок и методы его использования.
— Моя твоя не понимай, — развела я руками.
Вздохнул, достал из сумки книгу по некромантии, пролистал заново и повернул раскрытыми страницами ко мне. Указал на сложную схему ритуала, увенчанную гексаграммой и размеченную неизвестными мне значками.
— Порошок связан с некромантией? — озвучила я напрашивающийся вывод.
Настал черёд жнеца кивать. Убедившись, что донёс до меня хоть что-то, он нашёл на схеме один из значков и постучал по нему пальцем.
— Без понятия, что он означает.
Алессандро уткнулся в книгу, опять пролистал, но уже помедленнее, внимательно просматривая текст. Что он рассчитывал найти в книге, напечатанной на неизвестном ему языке, я не знала, да и даже дилетанту в некромантии вроде меня ясно, что никто не станет в серьёзном труде, ориентированном отнюдь не на новичков, расписывать азы и основные обозначения. Всё равно что к каждому художественному роману букварь прикладывать.
В дверь постучали.
И кого там принесло? Кахалон что-то забыл или хозяин дома вспомнил, что мы тут самовольно спальню заняли?
Открыла дверь.
— Так и думал, что вы здесь, — как ни в чём не бывало сообщил… Оливер собственной беспечно ухмыляющейся персоной. Можно подумать, он не растворился бесследно в пространстве почти сутки назад, а всего-то отошёл на полчасика.
— Ты… какого демона ты тут делаешь? — опешила я, судорожно оглядывая незваного гостя в попытке понять, у него ли сейчас кристалл.
Хотя за такой срок камень можно раз десять спрятать и перепрятать, благо что расстояния для возрождённого не преграда.
— Ты незабываема, Халциона, — серьёзно заверил Оливер и переступил порог. — Невозможно оставить столь совершенный бриллиант сиять в одиночестве и…
Закончить очередной витиеватый и бессмысленный комплимент он не успел. Из-за моей спины вышел Алессандро и с размаху впечатал кулак в челюсть Оливера. Возрождённый мешком повалился на пол — демоны разберут, почему он не увернулся или не блокировал удар, — а Алессандро добавил ещё и словесно. В точности перевода не уверена, но, кажется, это были ругательства.
Цветастые такие, отборные.
Оливер промычал нечто невразумительное, держась за пострадавшую часть лица, а Алессандро смерил его презрительным взглядом, развернулся и отошёл к пуфику, где лежала его верхняя одежда. Взял рубашку, покрутил-повертел небрежно, отложил и потянулся к куртке. Её оглядел уже куда внимательнее, с искренним удивлением — не иначе как признал вещь из прошлой жизни?
— От Ала, конечно, всякого можно ожидать, но чтоб такого… — Оливер поднялся, отряхнулся, ощупал нижнюю челюсть и со странным, немного пугающим хрустом подвигал её вправо-влево.
Впрочем, выглядела та вполне себе целой и невредимой — уж если после недавней стычки жнеца и возрождённого ни у одного не осталось ни синяка, ни ссадины, то чего хотеть от простого хука?
Переживёт.
— Так что ты здесь делаешь? — повторила я. — Только серьёзно, без этих твоих дурацких метафор.
— Тебе не нравятся мои метафоры? — Оливер с исследовательским интересом наблюдал за действиями Алессандро.
— А ты полагаешь, я должна всенепременно растаять от бесконечных сравнений себя с сиятельным бриллиантом?
— Он вообще в своём уме?
— В своём.
Вопрос только, в каком именно периоде своего прошлого Алессандро нынче находится. Он явно помнил и воспринимал себя таким, каким был при жизни, говорил на родном языке и совершенно не понимал современную речь. Чудо, что он не попытался сбежать или, того веселее, убить меня. Ну а что? Очухался человек неизвестно где, полуголый и с сумкой, полной чужих ему вещей, какая-то незнакомая девица уверяет, что она горгулья, а сам он находится в городе каменного народа, никто друг друга не понимает и ничего толком объяснить не может. Как тут не заподозрить худшее и не попробовать избавиться от потенциальной угрозы, мало ли чего от неё, то есть от меня можно ожидать?