Прием с наручниками и скотчем был, можно так сказать, фирменным изобретением оперативников. И обычно он действовал на всяких нервных дам самым отрезвляющим образом. Подействовал он и сейчас. Девицы больше не возмущались.
— Вот так-то лучше, — Лосенок расцвел в радушной улыбке. — К чему всякие визги и вопли, когда все можно решить полюбовно? Так что прошу в машину. И, сказано вам, не обижайте там дедушку! Шеф, я все правильно говорю?.. — Лосенок перевел дух и закончил свою тираду: — Вот ведь сколько хлопот и нервного истощения! А ведь всего-то — четверо переростков! Если разобраться — мелочь пузатая…
Глава 4
При допросе задержанных оперативники решили применить старый испытанный прием — допрашивать каждого задержанного втроем. Такой способ допроса заключает в себе множество достоинств. Он действует на допрашиваемого психологически, не дает ему возможности опомниться и подумать над ответом, а значит, не позволяет и соврать. Потому что как тут соврешь, когда вопросы сыплются один за другим, со всех сторон и непрерывно? А потому поневоле приходится говорить правду. Над правдивым ответом думать не нужно, это ложный ответ надо вначале выдумать, а затем уже произносить вслух. А как тут выдумаешь, когда вопросы сыплются на тебя со всех сторон, будто камни при обвале в горах?
Начать решили с самого слабого звена, то есть с девиц. Прежде чем допрашивать, оперативники подвергли их психологической обработке. Это был простой, в принципе безобидный и проверенный временем и практикой способ. Вначале дама в полицейской форме обыскала девиц. Вроде бы и ничего такого, однако же известно, что обыск действует угнетающе на каждого человека, а уж на дам — тем более. Затем дежурный отвел обеих девиц в специальное помещение для задержанных.
Помещение было, как ему и полагается, разделено решеткой на две половины — мужскую и женскую. Девиц, само собою, поместили в женскую половину. Там никого, кроме самих девиц, не оказалось, зато в мужской половине присутствовали несколько арестантов. И среди них — некая колоритная личность, помещенная в мужскую половину заблаговременно и заранее же ознакомленная с некоторыми специфическими инструкциями. Можно сказать, что это была подсадная утка, и такое утверждение будет вполне верным и обоснованным.
Так вот. Едва только девиц поместили в женскую половину, колоритная личность начала свое представление по заранее утвержденному сценарию.
— Ах, какие красотки! — заорала личность, буквально-таки кидаясь на решетку, отделяющую мужскую половину от женской. — Слышь, начальник, а давай-ка их сюда, в нашу хату! Думаю, братва не откажется от такого подарка? А, братва, — не откажемся? В общем, отпирай дверь, начальник, и веди их к нам! А мы уж тут разберемся! Га-га-га! Гы-гы-гы!
И колоритная личность, изображая любовное томление, принялась буквально-таки кидаться на решетку. Дежурный, заранее предупрежденный операми, не пресекал это безобразие, лишь весело скалил зубы. Конечно, какая-нибудь опытная и тертая дама мигом бы раскусила суть такого дешевого спектакля, но обе девицы не были ни опытными, ни тертыми. Вся их жизнь протекала в ресторанах и ночных клубах с разными кавалерами, которые ничуть не были похожи на колоритную личность, а это, как говорится, совсем другой сюжет.
Вот потому-то к допросу обе девицы подошли психологически подготовленными, то есть напуганными, ошарашенными, взвинченными и нервными. А уж допрашивать таких-то — нет ничего проще, они мигом все выложат, поведают всю правду, лишь бы только вновь не оказаться в этой ужасной клетке по соседству с ужасной колоритной личностью.
Девиц доставили в кабинет не поодиночке, а сразу обеих, и первым делом они дружно расплакались, размазывая слезы по раскрашенным в четыре слоя щекам.
— Ну-ну, — принялся по-отечески утешать их Мешалкин. — Зачем же плакать? Плакать не надо. Вот сейчас мы зададим вам парочку вопросов, вы на них честно ответите и ступайте себе по домам. Даю вам слово, что отпущу. Но только отвечать нам надо честно, без всяких врак и выдумок! Вы меня понимаете?
— Да-да! — с испуганной готовностью закивали девицы. — Спрашивайте, мы все вам расскажем!
Рассказали девицы не так уж и много, но кое-что полезное оперативникам от них все же удалось узнать. Перво-наперво — о «тоннеле». Да, его в «Башне» сколько хочешь. Отгрузят тебе хоть целый килограмм, были бы только деньги. Кто отгружает? Этого девицы не знают, так как «тоннелем» их каждый раз угощали кавалеры — Ливерпуль и Мопсик. Где Мопсик и Ливерпуль добывали «тоннель», того девицы не знали. Ливерпуль и Мопсик ничего об этом девицам не говорили, а сами девицы не спрашивали. Да и как спросить? Это не такой вопрос, который можно задать так вот запросто, вслух. Мигом попадешь под подозрение, а тем, кто под подозрением, дорога в «Башню» закрыта. Равно как и в другие ночные заведения. И это в лучшем случае. Так что ни о чем про «тоннель» девицы у Мопсика и Ливерпуля не спрашивали.