— Да так, — беспечным тоном ответил Ливерпуль. — Зависли тут с девочками. А чтобы никто не мешал, мы отключили телефоны. Сам понимаешь, в такой ситуации телефоны только мешают.
Вся эта фраза была заранее придумана оперативниками. Для пущей убедительности Лосенок даже прорепетировал ее с Ливерпулем целых пять или шесть раз. «Вот так и говори! — напутствовал он Ливерпуля. — Именно таким тоном и такими словами».
— Ты где сейчас? — спросил Акробат.
— В машине, вместе с Мопсиком, — ответил Ливерпуль. — А что?
— Переключи телефон на видеосвязь! — потребовал Акробат.
— Зачем? — не понял Ливерпуль.
— Сказано — включи!
— Ну, включил…
— Покажись на камеру!
— Ну, вот он я…
— Поверти телефоном вокруг!
— Ну…
Ливерпуль, недоумевая, повел телефоном вокруг себя. Должно быть, Акробат на другом конце линии увидел и Мопсика, и салон машины и остался увиденным удовлетворен. Потому что никаких других требований он больше не выдвинул.
— Через полчаса я жду вас на условленном месте! — тон, которым Акробат произнес эти слова, напоминал категоричный приказ. — Успеете?
— Успеем, — ответил Ливерпуль. — Мы тут неподалеку…
Он, наверно, хотел сказать еще что-то, но Акробат отключил видеосвязь.
— Где это условленное место? — спросил Мешалкин.
— Там, — ответил на этот раз Мопсик. — В том самом переулке, где вы сегодня нас повязали.
— Понятно, — ответил Мешалкин.
— И что нам делать теперь? — спросил Ливерпуль растерянным тоном.
— Выполнять наши инструкции! — четко произнес Мешалкин. — И не вздумайте хитрить! Иначе не видать вам свободы, и никакой папа вас не спасет. Вы меня поняли?
— Да, да, — дружно закивали Ливерпуль и Мопсик. — Мы сделаем все, как надо!
— Тогда поезжайте на своей машине на условленное место. А мы поедем за вами. Когда приедете, остановитесь, заглушите мотор и ждите. Если Акробата не окажется поблизости, позвоните ему и сообщите, что вы прибыли. И ничего больше!
«Порше» дернулся один раз, дернулся другой и тронулся с места. Мешалкин и Железняк поехали следом. Ехали они на этот раз на другой машине, которую майор ради такого случая выпросил у начальника уголовного розыска. Лосенка и Герасимова с ними не было. Они отправились на условленное место загодя, причем также в другой машине. Машина эта была рабочей вахтовкой, а сами Герасимов и Лосенок были одеты в костюмы водопроводчиков. Это чтобы Акробат, при всей его бдительности, не заподозрил в них оперативников.
«Порше» быстро доехал до места. Мешалкин и Железняк, как привязанные, ехали следом.
Прибыв на место, «Порше» еще раз дернулся, остановился и заглох. Мешалкин и Железняк, оставив машину за углом, с отсутствующим видом пошли по тротуару, постепенно приближаясь к «Порше». Лосенок и Герасимов находились неподалеку. Изображая водопроводчиков, они пытались открыть крышку канализационного люка. То ли крышка и в самом деле не поддавалась, то ли Герасимов с Лосенком делали вид, что она намертво заблокировалась, но факт оставался фактом: крышка упорно не желала открываться, и Лосенок на весь проулок поносил ее самыми отборными словами, которые присутствуют в лексиконе любого уважающего себя водопроводчика.
— А вот и наш клиент! — вполголоса произнес Железняк.
— Вижу, — так же тихо ответил Мешалкин.
— Двигается прямо как зверь, — хмыкнул Железняк. — Осторожный человечек. Бдительный…
Акробат подошел к «Порше», осмотрелся и побарабанил пальцами в окошко. Задняя дверца автомобиля распахнулась, и Акробат, еще раз осмотревшись, сел внутрь. Тотчас же к машине с двух сторон подскочили Мешалкин и Железняк. По предварительной договоренности задние дверцы авто не должны были быть запертыми на замки, они и не были заперты. Мешалкин вломился внутрь машины с одной стороны, а с другой на сиденье с размаху плюхнулся Железняк. Что же касается Герасимова и Лосенка, то они не должны были приближаться к машине. Они выполняли роль подстраховщиков, потому что Акробат мог прибыть на встречу не один.
— Всем сидеть и не двигаться! — свирепым голосом заорал Мешалкин.
При этом он будто клещами ухватил руками Акробата за локоть. С другого боку точно такое же действие проделал и Железняк. Теперь Акробат не мог свободно двигаться, а значит, не мог тайком избавиться от наркотиков, если, конечно, они при нем были. Впрочем, он и не пытался двинуться, а тем более вырваться из цепкой хватки оперативников. Он был совершенно спокоен или, может, делал вид, что спокоен, — кто его знает? Второе было гораздо хуже первого. Если человек, застигнутый врасплох при совершении преступления, может сохранять спокойствие и выдержку, — это очень опасный человек. Он хуже зверя, потому что зверь, загнанный в угол, ведет себя совсем по-другому, он пытается вырваться на свободу…