— Да ты и без того загрузил меня по самую макушку, — скривился Мешалкин.
— Что да, то да, — согласился Вокалист.
— Ладно… Ты там не суйся ни в какие торговцы. Твое дело — сторона. Наблюдай, анализируй. Ну, и, если что, звони. А пока вот тебе за труды твои праведные, — Мешалкин полез в карман и достал несколько купюр. — Вот здесь распишись в получении.
На том они и расстались. Мешалкин сел в машину, но трогаться с места не спешил. Он размышлял, с чего же ему начать расследовать это дело. По всему выходило, что начинать нужно с Ливерпуля и Мопсика. Ну и, конечно, с хозяина этого поганого заведения под названием «Башня». Мопсик и Ливерпуль — это само собой, но и без хозяина никак. Ведь вполне возможен и такой вариант, что наркотик в заведении распространяет сам хозяин. Или кто-то из его работников. Мешалкин уже с такими случаями сталкивался, и не единожды.
«А все-таки — почему эту заразу назвали именно «тоннель»? — невольно подумал Мешалкин. — Странное название для наркотика…» Это, разумеется, был исключительно риторический вопрос. Мешалкин тяжело вздохнул и нажал на педаль. Машина тронулась и вскоре смешалась с потоком машин, которых так много по вечерам на городских улицах.
Глава 2
В подчинении у Мешалкина были три человека — Василий Лосенок, Сергей Герасимов и Архип Железняк. Это были молодые, энергичные и задорные оперативники, лишь несколько лет назад окончившие полицейскую академию. Между собой они называли Мешалкина дядей, батей, а иногда даже и дедом. Мешалкин об этом знал, но никак на такие прозвища не реагировал, да и зачем было на них реагировать? Он и в самом деле был гораздо старше своих подчиненных и иногда и впрямь ощущал себя и дядькой-наставником, и отцом-радетелем, и даже дедом для своих подчиненных. Так на что здесь реагировать и на что обижаться? Все правильно, все справедливо, все в соответствии с законами жизни.
На следующий день после встречи с агентом Вокалистом Мешалкин собрал свое немногочисленное воинство и рассказал о том, что он узнал от агента. Рассказ произвел на молодых оперов впечатление.
— Мало нам беды, так еще и «тоннель»! — сокрушенно произнес Василий Лосенок. — Мыслю, не видать мне отпуска, пока не нападем на след этих «тоннельщиков»!
— Правильно мыслишь, — усмехнулся Мешалкин. — И первый, кто будет против твоего отпуска, — это я.
— Кто бы сомневался! — буркнул Лосенок. — Эх, бросит меня моя невеста! У нас с ней такие планы на отпуск! А тут на тебе — «тоннель»! Точно говорю — бросит. Зачем, скажет, мне такой жених? Что он есть, что его нет…
— И правильно сделает, если бросит, — поддел товарища Архип Железняк. — Что с тебя толку? В самом деле — что ты есть, что тебя нет… Все время на работе.
Лосенок глянул на Железняка, состроил свирепую физиономию, но ничего не сказал.
— Ну, не так все и печально, — заступился за Лосенка Сергей Герасимов. — Не все еще потеряно. Вот встретимся мы все сообща с твоей невестой и объясним ей, что к чему. Скажем: не по собственному желанию пропадает невесть где твой жених днями и ночами, а исключительно ради блага общества. «Тоннель», понимаешь ли, ищет.
— Точно! — поддержал Герасимова Железняк. — Так и скажем — ищет «тоннель»! То-то невеста обрадуется.
— Ну да, — хмыкнул Лосенок. — Так я вас и подпустил к моей невесте, похабников… Сам как-нибудь справлюсь.
— А тогда и не страдай, — сказал Железняк. — Вооружись полученными в академии знаниями, сделай мудрое лицо и вперед по следу!
Мешалкин не вмешивался в эту шутливую перебранку. Он терпеливо ждал, пока его парни выговорятся, так как понимал — так они настраиваются на работу. А работа предстояла долгая, кропотливая, утомительная, муторная. Напасть на след поставщиков этого окаянного «тоннеля» — это тебе не люля-кебаб скушать в заведении Вазгена!
Перебранка утихла сама собой, и оперативники выжидательно уставились на своего начальника.
— Ну, так что будем делать? — спросил Мешалкин. — С чего начнем?
— Понятно, с чего, — сказал Василий Лосенок. — С душевного общения с Ливерпулем и Мопсиком. Ну и, конечно, с их боевыми подругами. Пускай для начала они расскажут, откуда раздобыли этот чертов «тоннель». Ну, а дальше будет видно.