— Да, немножко обеспокоен.
— Ну тогда я даже рада, что сегодня он не остался до конца обеда. Не нужно вовлекать его в это, дорогая. Это интересно, пока мы слышим об этих вещах от Харви, но если к нему цепляться…
— Сейчас, сейчас, мои дорогие, — сказал Харви, дожевывая пирог и наконец проглатывая последний кусок. — Я не хотел торопиться и не начинал рассказывать раньше, потому что меня действительно волнует наш маленький призрак.
Он вытер салфеткой губы, потом положил руки на стол и лукаво посмотрел на женщин:
— Хотя, должен признаться, мне уже давно хочется задать работу мозгам.
Из кармана пиджака он извлек коричневый конверт и положил его на камень Луизы, стоящий рядом с ним.
— Каролин, ты писала мне, что тебе удалось кое-что разузнать о ее семье. Я же нашел некоторые материалы, связанные с ее смертью, — он усмехнулся, предвкушая интересный разговор. — Мои находки в этом конверте.
Каролин протянула руку к конверту.
— Нет, нет, дорогая, еще не время. Сначала я должен посвятить тебя в некоторые детали. Помнишь, в то утро, когда ты нам впервые рассказала о запахе гвоздики, я сказал тебе, что некоторые реинкарнации наступают очень быстро?
Каролин кивнула.
— Я обнаружил, что мы имеем нечто большее здесь, чем просто появление странных запахов. Гвоздика является одним из самых примечательных символов реинкарнации. Корень слова «карн» в переводе с латыни означает «плоть, тело», и, таким образом, все слово целиком можно перевести как «возвращение в тело, воплощение».
— Это интересно, но как это связано…
Он неторопливо допил свой кофе, смакуя каждую каплю.
— То, что я нашел, очень интересно, и если вы проявите чуточку терпения, сейчас все узнаете.
— Тогда, Харви, не тяни. Ты знаешь, я умираю от нетерпения услышать что-нибудь о Луизе.
— Применительно к подобным случаям средневековые европейские авторы писали: тот, кто умирает молодым, чувствует себя обманутым и старается вернуться обратно. Это непросто понять, но это, может быть, и верно. Хотя и нелегко возвратиться обратно. По крайней мере, не каждому удается сделать это. Но, быть может, наша Луиза была счастливее других.
Эллен вдруг поднялась и стала собирать посуду со стола.
— Харви, ты помнишь, что я тебе говорила? Джейсон будет в ярости, если узнает, что ты опять запугиваешь бедную девочку.
— Эллен, я не запугиваю.
— Тогда постарайся хотя бы закончить свой рассказ до того, как вернется Джейсон.
Харви открыл конверт и достал оттуда несколько фотографий и маленькую стопку бумаг. Затем он надел очки, выбрал несколько фотографий и протянул Каролин.
— Вот снимки, которые я сделал для нас.
На фотографиях Каролин увидела несколько надгробий.
— Значит, кто-то все-таки совершил экскурсию на кладбище? Хотя и отказался в свое время прогуляться к гробнице Тутанхамона.
Он кивнул и улыбнулся, вспомнив прежний разговор.
— На несколько кладбищ. Если я за что-то берусь, то изучаю предмет досконально. Здесь фотографии точно такого же камня, как у Луизы. Обрати внимание на подчеркивающие линии. Они исчезают в середине прошлого столетия. Дольше всего они сохранились в деревнях.
Эллен вернулась из кухни, села и достала сигарету.
— Слава Богу, здесь нет Джейсона.
— А почему бы тебе не отправиться спать, мой ангел?
— Нет, нет, я посижу с вами.
Харви повернулся к Каролин:
— Тебе ведь интересно, не так ли?
— Ты знаешь, что да.
Он взял из стопки бумаг один листочек и стал читать:
— Вот выдержка из старого кодекса. «В 1714 году несколько семей, выходцев из Германии, уехавших со своей родины по преследованиям их религиозных представлений, поселилась в этой деревне, потому что тут требовались рабочие в железорудных шахтах».
Харви взял еще один листочек, на котором была сфотографирована карта, и продолжил:
— «Они поселились на берегу этой реки, и место показалось им удачным. Даже когда шахты были истощены, они остались тут, не помышляя о переезде на новое место жительства, образуя устойчивую и крепкую общину». Это место я пометил красным цветом, — добавил он явно от себя.
— Какая все это ерунда, — пробормотала Эллен.
— Если хочешь, можешь ее стукнуть, Каро, — сказал Харви, взглянув на нее поверх очков. — Именно так я поддерживаю дисциплину на своих занятиях в университете.
— Простите меня, — уголки рта Эллен вдруг выразили неуверенность и печаль, — но я не вижу ничего полезного в информации о том, как германские рабочие жили здесь двести пятьдесят лет назад. Возможно, я слишком устала, но все это кажется бессмысленным. Пожалуй, я отправлюсь спать.