— Может быть. А вообще странно всё это, если честно. Мне всегда казалось, что Горгона, это такое чудовище, с телом женщины, змеями вместо волос, и змеиным хвостом вместо ног. По крайней мере, так тебя описывают в мифах, — сообщил я, осторожно дотрагиваясь до её лица. Отчего она явно не в восторге, но не отстраняется. — А ты не похожа на монстра. Ну за исключением разве что змей, вместо волос.
— Ты, кстати, тоже первый смертный, которому я доверила свою тайну, — признала она, после чего чмокнула меня в щеку. — Спасибо. Мне нужно было выговориться. За столько лет одиночества.
Я даже слегка покраснел от смущения. После чего снял с себя винтовку, которую постоянно носил с собой и бросил ту на пол.
— И тебе спасибо. Я наконец понял, что не стоит воевать за чьи-то чужие идеи и желания. Только в случае крайней необходимости ради собственного выживания, — ответил я, взяв её за руку на ощупь.
И только было девушка хотела что-то сказать, как вдруг послышался странный свист, а дальше грохот и меня сильно отбросило в сторону взрывной волной. Я сильно ударился о стену, а затем ненадолго отключился.
Pov Медуза.
Как только послышался странный свист мои змеи тут же резко подняли меня под самую крышу, тем самым спасая от взрыва. Но не Перси, отброшенного в сторону. Так же и пострадала статуя моей матери, которая от взрыва раскололась на две части. Из-за чего внутри меня словно что-то оборвалось и я стала дико кричать, пока змеи расправлялись с противниками, на которых мой взгляд не действовал. Видимо потому, что они носили странные очки и моя способность не могла их пробить. Однако, что не сделала я сама, доделают змеи. И вот спустя около двух тысяч лет история снова повторилась. Только вместо людей в доспехах, с мечами и копьями, были люди в бронекостюмах, с оружием и взрывчаткой. Но они также умирали, как и те, кто пытался меня убить ещё два тысячелетия назад. Отчего мне стало настолько мерзко и противно за свои поступки, что я взяла один из старых мечей, которые были тут буквально повсюду, и одним быстрым ударом отрезала с головы всех своих змей, которые обращались в камень, даже не долетев до земли. К своему удивлению, я заметила, что и сама начинаю превращаться в статую. Что ж. Видимо это и есть расплата за всё, что я раньше сделала.
Pov Перси
Придя в себя, я неожиданно понял, что могу снова видеть, что не могло не радовать. Также я быстро заметил своего бывшего командира, который вскинул винтовку и собирался пристрелить судя по всему ту, которая меня спасла. Не раздумывая и секунды, я быстро закрыл её своей спиной, принимая выстрел на себя. Отчего у меня подкосились ноги, и я упал на пол. А надо мной склонилась моя спасительница: одетая вполне современно в женский деловой костюм, с милым личиком, большими глазами желтоватого оттенка, а также короткой причёской зелёного цвета. Хотя присмотревшись, я понял, что это были не волосы, в обрубки тех самых змей, которые почему-то сейчас лежали на полу в окаменелом состоянии.
— Перси, нет! — вскрикнула Медуза, когда поняла что со мной случилось. — Дурак. Зачем ты это сделал? Не нужно было! Кто тебя просил?!
— Прости. Я сделал то, что должен был. Чтобы ты не думала, что все люди склонны к насилию, — признался я.
— Боже мой, какая трогательная речь Персиваль, я сейчас расплачусь, — саркастически произнёс мой бывший командир Ричард — бравый вояка, метра два ростом и столько же в плечах, с квадратной головой, грубо вылепленным лицом, а также с ног до головы обвешанный всевозможной амуницией. — Теперь будь добр, не дёргайся, чтобы я смог закончить начатое. Эта гадина убила моих ребят и заплатит за это. Впрочем, как и ты, за то, что перешёл на сторону вероятного противника. Законы военного времени друг мой, ничего не поделаешь.
И было собрался стрелять, как вдруг быстро начал превращаться в камень, от взгляда Медузы. От неожиданности Ричард начал отступать назад, поскользнулся и упав на пол разбился на мелкие куски статуи, которой сам стал. Вдруг я тоже почувствовал, что сам постепенно начинаю каменеть смотря на Медузу, которая хотела от меня отвернуться, но я не дал ей этого сделать.
— Что ты делаешь? Не смотри на меня. Ты же погибнешь, от моего каменеющего взора, — сообщила она.
— Если это действительно произойдёт, то я рад, что последним в жизни буду видеть тебя, — слабо улыбнулся я.
Затем из последних сил приподнялся и осторожно поцеловал девушку прямо в губы. Чем сильно удивил её, но отстраняться она не стала, также отвечая на мои поцелуи. Я точно не помню, сколько длилось это мгновение, но когда мы перестали целоваться, то я заметил, что сам совершенно цел и невредим, а у Медузы появились обычные короткие волосы чёрного цвета, вместо тех змеиных обрубков. При этом ни я, ни она уже не были под воздействием её проклятия. Чему поначалу и сами не поверили, ощупывая себя.
— И что это было? — не понял я. — Мы, что уже умерли и попали в рай? Тогда где ангелы с арфами и прочей атрибутикой.
— По-моему мы просто каким-то образом смогли снять проклятие и полностью излечиться от ран, — предположила Медуза.
— Что ж… это здорово. Не напомнишь, на чём мы там остановились? — подмигнул ей я.
И на этот раз она сама поцеловала меня, а я отвечал ей взаимностью.
Когда же порывы нежности иссякли, мы взяли друг друга за руки и побежали прочь из этого мрачного места. После чего на одной заброшенной лодке добрались до материка в Тоскану, а там, на попутках, в мою родную деревню, откуда я родом (в провинции Ареццо).
Где нас встречали так, как нигде до этого. Особенно рада встречи была моя мать, которая уже потеряла всякую надежду увидеть меня живым. Также она была рада и Медузе, сразу поняв, что мы любим друг друга. А когда узнала, что она ещё и круглая сирота, пообещала любить её как родную дочь.
Поначалу Медузе было непривычно освоится за пределами своей малой родины, да и в большом скоплении людей ей было не комфортно, но потом она быстро всему научилась и уже наравне со всеми помогала нам восстанавливать дома, после череды разрушений войны. И помогала до тех пор, пока однажды не поняла, что ждёт ребёнка. Тогда уже я принял на себя роль любящего мужа, няньки, повара и многих других. А когда ребёнок наконец появился на свет, то наша девочка была абсолютно нормальной, несмотря на все переживания Горгоны, что наша дочь станет очередным монстром, которого все буду бояться и хотеть убить на месте. Когда же встал вопрос об имени, то жена тут же предложила назвать дочь в честь своей матери — Лилианой, на что я возражать не стал. Потому что был уверен: наша дочь обязательно найдёт своё предназначение и место в этом мире. Как это сделал я, случайно повстречав чудовище из мифов, которая в последствии и стала всем в моей жизни. Хотя глядя в чарующие желтые глаза супруги, я понимаю, что она также со мной счастлива. А ведь не это ли самое главное в жизни?