— Я пытаюсь поступать правильно, и думаю, что у нас все получится. Но вы правы, меня здесь не было все это время, поэтому я прошу один ужин.
Она моргнула.
— Ужин?
— Я хочу пригласить вас куда-нибудь. И перейти на «ты».
— Куда-нибудь? Типа… на свидание? — Ее последнее слово прозвучало вымученно.
Что такого плохого было в том, чтобы поужинать со мной? Я ел вилкой. Жевал с закрытым ртом. И мне говорили, что моя компания довольно очаровательна.
Может быть, я все-таки не добился прогресса. Ни одна женщина в истории не упрекала меня так, как Пресли, даже девочки в старших классах, когда я в четырнадцать лет переживал неловкий период.
— Я не говорил «свидание», — поправил я. — Я сказал «ужин».
— И я говорю «нет».
— Почему нет? Это даст нам шанс узнать друг друга получше. Ты можешь рассказать мне о том, что произошло. Я могу рассказать тебе о фильме.
— Нам не обязательно идти куда-либо ужинать, чтобы обсудить любую из этих тем.
— Да ладно. Почему нет?
Ее взгляд сузился.
— Ты даже не знаешь моей фамилии.
— Какая у тебя фамилия?
— Маркс. — Эта стена рушилась дюйм за дюймом.
— Хорошо. — Я ухмыльнулся. — Пресли Маркс, не сходишь ли ты со мной поужинать?
— Это все больше и больше похоже на свидание. И мой ответ по-прежнему «нет».
— Но ты все еще не назвала мне веской причины.
Она пожала плечами.
— Я думаю, ты уродлив.
Мой смех наполнил комнату. Христос. Когда это женщина называла меня уродливым? Этого не случилось даже в четырнадцать.
— Врушка.
Уголок ее рта дернулся.
— Нельзя, чтобы кто-то увидел меня с тобой в городе.
— Что? Я хороший парень. Даже собираюсь выпить пива с вашим начальником полиции в пятницу в «Бетси».
— Ты? В «Бетси»? Ты можешь поцарапать эти модные ботинки. Или ты пытаешься быть аутентичным?
Я наклонился вперед, выдерживая ее взгляд.
— Я не боюсь испачкаться.
Это слово вызвало между нами переполох. Мои мысли перескочили на ее черную футболку и на то, как быстро я мог бы снять ее, чтобы узнать, был ли под ней красный лифчик.
Щеки Пресли порозовели, и ее взгляд метнулся к моему рту, прежде чем она отвернулась и прочистила горло.
— Итак, что ты скажешь? Поужинаем? Я расскажу тебе все о фильме. И ты сможешь сказать мне, где я облажался.
— Нет. — Она покачала головой. — Ужина не будет. Но мы можем обсудить все здесь.
— Когда? — проворчал я, стараясь не воспринимать это как полное поражение.
— В пятницу. После обеда по пятницам в офисе тихо.
Я кивнул.
— Значит, в пятницу днем.
Глава 6
Пресли
Два человека шептались в отделе с мороженым. Может быть, это и не имело ко мне никакого отношения, но я отказалась от своих поисков теста для печенья с шоколадной крошкой и пошла другим путем.
Это был не мой день.
Сегодняшний день был долгим, и у меня не хватит смелости терпеть сплетни с высоко поднятым подбородком.
Гараж был забит битком. Я приехала, ожидая, что как обычно во вторник будет хороший непрерывный поток замены масла, а там царил хаос. Тайлер заболел. Лео решил, что именно в этот вторник ему не хочется работать. Они с Дэшем поссорились по телефону. И за одно утро у нас было больше посетителей, чем за последние две недели, вместе взятые.
Но, как учил меня Дрейвен, мы не отказывали посетителям.
Так что ребята торопились. Я торопилась, благодарная за то, что Шоу не заходил, и к тому времени, как я ушла в шесть часов, мне просто хотелось мороженого.
Но я ни за что не стала бы ждать, когда эти люди перестанут говорить обо мне. Ладно, может быть, они говорили не обо мне, но, возможно, так оно и было. Я не хотела рисковать.
Моя паранойя по поводу того, что город говорит обо мне, жалеет меня, была такой же сильной, как и на следующий день после свадьбы. Может быть, через год или два я не буду той девушкой, которую бросили у алтаря. Может быть, они увидят во мне женщину, которая твердо стоит на ногах.
Иногда маленькие городки — отстой.
Мельница сплетен в Клифтон Фордж была не особенно интересной, но я всегда держала ухо востро. Я держалась в стороне. Знала, кто кому изменяет. Знала, кто с кем переспал в «Бетси». Моим источником почти всегда была моя парикмахерша в салоне. Возможно, я и находилась на внешнем краю круга, но женщины, работавшие в салоне, были в самой гуще событий. Поскольку я стриглась каждые две недели — волосы быстро отрастали, а короткая прическа требовала ухода, — я обычно знала, что происходит. Кроме того, я подслушивала разговоры в гараже, пока ожидающие клиенты рассказывали о людях по всему городу.
После свадьбы я поклялась больше не делать этого.
Назовите это невежеством, но теперь, когда я узнала, каково это, когда люди говорят обо мне за моей спиной, я никогда больше не стану распространять ни малейшей сплетни. Если бы я могла их не слышать, я бы так и сделала. Даже если это означало, что мне придется отрастить волосы и два часа ехать в Бозмен к новой парикмахерше.
Я подкатила свою тележку к кассе и загрузила свои вещи на ленту конвейера. Мои глаза были прикованы к товарам в корзине, я не хотела встречаться взглядом с кассиршей до последней возможной секунды.
Когда я это сделала, она грустно улыбнулась мне — все улыбки, направленные в мою сторону, были грустными, — я отвернулась к витрине со сладостями, чтобы скрыть закатывание глаз. Когда она пробила последний товар, я нацепила улыбку и приступила к оплате покупок.
Продукты были загружены, и я выезжала со стоянки, когда зазвонил телефон. Я чуть было не ответила на звонок Джеремаи, как делала это тысячу раз до этого. Привет, малыш.
Он больше не был моим. И я не принадлежала ему. Так почему же он звонил мне?
Телефон звонил дважды, трижды, пока мое сердце бешено колотилось. Должна ли я ответить? Чего он хотел? Почему он звонит мне сейчас?
Телефон зазвонил в четвертый раз, затем прекратил. Я моргнула, положив руки на руль и сосредоточившись на дороге.
Мне не нужно было с ним разговаривать. Не нужно было слышать его голос, и ничего хорошего из этого не вышло бы. Может, он позвонил мне случайно, по старой привычке.
— Я не буду ему перезванивать, — пробормотала я.
Мне это не нужно. Телефон зазвонил снова, и на дисплее высветилось его имя.
— Грр. Чего ты хочешь? — выплюнула я.
Он должен был знать, что между нами все кончено. Я не собиралась принимать его обратно после всего, что произошло. Никогда. Но что, если что-то было не так? Что если он был болен? Или ранен? Возможно, у него были какие-то проблемы с клубом.
Я стиснула зубы, а телефон продолжал звонить. Кожа, обтягивающая руль, заскрипела, когда я сжала ее ладонями. Каждый звонок казался громче предыдущего, заставляя меня подпрыгивать на сидении.
Затем наступила тишина — блаженная тишина — и я снова смогла дышать. Я выдохнула воздух из легких и расслабилась.
Мое сердце выпрыгивало из груди к тому времени, когда я свернула с Центральной дороги, чтобы вернуться домой по жилым улицам. Я была в пяти кварталах отсюда, когда мой телефон зазвонил снова.
Джеремая.
— Уф. — Он собирался звонить весь вечер? Должна ли я покончить с этим? Попрощаться с ним для себя, затем повесить трубку и жить дальше? Мой большой палец принял решение за меня, нажав на кнопку ответа. — Что?
— Привет, Прес.
Я стиснула зубы.
Его голос звучал мягко и по-доброму. Извиняющимся. Я ненавидела извиняющегося Джеремаю. Он был жалок во всех отношениях, что заставляло меня прощать его. Но не в этот раз. Черта была проведена, и если я пересеку ее, то стану намного ближе к тому, чтобы снова стать своей матерью. Я умру раньше, чем это случится.