— Я не думаю, что он…
— Не защищай его. Мне не нужно, чтобы он делился моими проблемами, и мне не нужна твоя жалость.
— Жалость?
— Ой, да брось. — Она закатила глаза. — Этот взгляд, которым ты только что одарил меня? Это была жалость. Я знаю, потому что я видела такие взгляды в течение двух месяцев, и я, черт возьми, не хочу этого от тебя.
Пресли отступила назад, чтобы захлопнуть дверь у меня перед носом, но я вскинул руку и ударил по ней, чтобы она не закрылась.
— Мне тебя не жаль. Но мне жаль, что тебе причинили боль.
— Разве это не одно и то же?
— Нет. — Я шагнул ближе.
Пресли вздернула подбородок, ее ноги уперлись в пол. А челюсть была крепко сжата.
Если я дотронусь до ее щеки, исчезнет ли часть этого напряжения? Моя рука поднялась только для того, чтобы опуститься рядом с бедром.
— Я многое чувствую к тебе, Пресли, но не жалость.
Она моргнула, ее глаза расширились за очками в черной оправе. Как я и подозревал, от них они казались больше. Синий был ярче. Смелее.
И она казалась по-настоящему шокированной.
Она должна была знать, что я неравнодушен к ней. Она должна была знать, что причиной, по которой я продолжал приходить в гараж, была она. Так в чем же сюрприз? Я не скрывал своего интереса, но, возможно, мне нужно было предельно ясно показать, насколько сильно она меня интриговала. Насколько отчаянно я хотел погладить ее кожу и попробовать на вкус ее губы.
Моя рука поднялась, на этот раз без колебаний. Ее щечки покраснели, когда я провел подушечкой большого пальца по нижней части ее подбородка. Я наклонился, наши глаза встретились, когда громкий звук наполнил воздух.
Пресли моргнула, отстраняясь от моей все еще поднятой руки, и посмотрела мимо меня на улицу.
Лео мчался назад, как будто его колеса были в огне. Он припарковался позади ее джипа и в мгновение ока поднялся по ступенькам, врезавшись в дверной косяк Пресли, как будто меня там не было. Он оттолкнул меня в сторону и обнял ее.
— Прости.
Она расслабилась в его объятиях, обвив руками его талию.
— Ты отстой.
— Да. — Он прижался щекой к ее волосам.
Их окружил пузырь, когда они стояли там, держась друг за друга, как будто меня не было на этом крыльце.
Я не хотел находиться на этом крыльце.
Не говоря ни слова, я повернулся и пошел домой, закрывшись внутри, в то время как мое сердце рвалось к горлу. Какого черта? Были ли они парой?
Пресли ничего не говорила о том, что была с Лео. Она отказала мне в ужине, но я продолжал спрашивать. Если бы она сказала мне, что в ее жизни есть мужчина, я бы остановился. Почему она мне не сказала?
Потому что вы не друзья, тупица. Я был мимолетным ветерком в Клифтон Фордж, и как только этот фильм будет снят, я уеду. Она знала это. Черт, я знал это, но все еще ревновал, и я ненавидел то, что Лео украл объятия, которые я хотел ей подарить.
Стоя у двери, я ждал, когда появится звук отъезжающего байка Лео. Но было тихо. Он все еще обнимал ее? Моя гордость не позволила мне подойти к окну и проверить.
Узел у меня внутри затянулся, ревность распространялась волной, пока я не позеленел с головы до ног. На это не было времени. Мне нужно было работать, снимать сцену. Дэшия была в мотеле, и мы не разговаривали с тех пор, как она приехала прошлой ночью в Монтану. Но ушел ли я? Нет, я стоял там, как чертов мазохист, ожидая звука «Харлея».
Его так и не последовало.
Лео был внутри. Пресли пригласила его в свой дом, вероятно, без того, чтобы ему пришлось держать ее морковь в заложниках.
Я провел рукой по лицу и направился в спальню, мое сердце замирало с каждым шагом. Услышу ли я скрип пружин ее матраса? Мои глаза метнулись прямо к окну, когда я переступил порог.
В ее комнате было темно. Жалюзи были задернуты.
Они никогда не были задернуты.
Всякий раз, когда я возвращался домой поздно вечером, ее жалюзи были открыты, а окно приоткрыто. Я делал то же самое со своими, так что все, что нас разделяло, — это воздух, и я засыпал с улыбкой на лице.
Блять. Пора уходить.
Я достал пару носков из комода и сел на край кровати, чтобы натянуть их. Затем сунул ноги в теннисные туфли, в которых бегал перед рассветом. Они все еще были влажными от пота, но это была единственная обувь, которая стояла рядом. Я завязал их и вышел.
Мотоцикл Лео заслужил пристальный взгляд, когда я выезжал задним ходом на своем «Эскалейде» с подъездной дорожки.
Эта ревность выводила меня из себя. По натуре я не был ревнивым парнем. Когда я был с женщиной, я ожидал эксклюзивности, но если мы вели себя непринужденно и она появлялась на вечеринке под руку с кем-то другим, у меня не возникало этого выворачивающего наизнанку желания избить парня до полусмерти за то, что он трогал мою женщину.
Пресли не была моей женщиной. Почему эта идея не укладывалась в голове? Она не была моей. Она была знакомой и моей временной соседкой. Если я не выкину ее из головы, я испорчу наш фильм, а именно поэтому я был здесь. Из-за фильма.
Из всех дней я не мог позволить себе быть накрученными из-за Пресли именно сегодня.
Моя роль в сцене, которую мы снимали сегодня вечером, была достаточно простой.
Мне нужно было убить женщину.
Страх частично вытеснил ревность, когда я пересекал город, направляясь в мотель. Поездка в «Эвигрин» заняла несколько минут, и, когда я приехал, там было шумно. Несмотря на то, что у нас были часы до начала работы камер, все были на ногах и двигались, с нетерпением ожидая этой съемки.
Теперь, когда приехала Дэшия, съемочная группа была взволнована из-за нее. У нее была сверхъестественная способность ставить окружающих ее людей на острую, как бритва, грань.
Дэшия Френч была для меня занозой в заднице, но у нее были имя и лицо, чтобы привлечь людей к этому фильму. Нам нужно было и то, и другое. Она заработает бешеные деньги, сыграв небольшую роль, но на афише будет ее имя. На постере будет ее лицо.
И мне нужно будет потерпеть ее всего две недели.
Как только она закончит снимать свои сцены, я не планировал видеться с ней снова до пресс-конференции фильма.
Стоянка мотеля была переполнена, поэтому я припарковался вдоль улицы. Ключи в одной руке позвякивали, когда я шел к месту съемки. Я взглянул на часы. Мои руки дрожали с тех пор, как я вышел из дома. Лео все еще был в доме Пресли? Разве ей не нужно было собираться на работу?
Она уходила около половины восьмого каждое утро, или, по крайней мере, так она уходила в те утра, на которые я обращал внимание, — а это было почти каждый день.
Если сегодня со съемками все пройдет идеально, будет уже за полночь, когда я доберусь домой, и да поможет мне бог, если его байк все еще будет там, я перееду. Снова.
Я обменяюсь с Кэмероном своим домом на его номер в мотеле. У него будет моя двуспальная кровать, кожаный диван и просторный душ. Если Кэм этого не захочет, я поменяюсь с Шелли. Потому что я ни за что не останусь в своем желтом доме еще на месяц, если существует хотя бы малейший шанс, что я услышу, как Пресли занимается сексом с другим мужчиной.
— Привет, Шоу. — Один из членов съемочной группы помахал мне рукой, когда я подошел к группе, собравшейся возле номера, где мы сегодня будем снимать.
— Доброе утро, — сказал я всем пяти телам, сбившимся в кучу и читающим с одного Айпада. Кэмерона нигде не было видно, и я прошел мимо них в его номер.
Вот только я увидел не его покрытое новой седой бородой лицо.
— Вот ты где. — Дэшия приподняла бедро, придерживая дверь. —Я пыталась найти тебя, когда приехала прошлым вечером, но команда сказала, что ты не в мотеле.
— У меня есть свое жилье. — Я протиснулся мимо нее, чтобы войти в номер. Она не пошевелилась, заставив меня коснуться ее, когда я вошел внутрь. От запаха ее духов меня затошнило. — Привет, Кэм.
Он сидел в кресле у окна и смотрел, как что-то воспроизводится на его ноутбуке.