— Доброе утро. Ты пришел рано.
— Я подумал, что ты захочешь прогнать эту сцену несколько раз.
— Ты прав. — Он закрыл ноутбук и встал. — Захочу.
Затем, как и в любой другой день работы с Кэмероном, он поглотил наше внимание. У меня не было времени думать о Пресли и о том, надела ли она сегодня очки на работу. У меня не было возможности беспокоиться о том, снял ли их Лео с ее носа, чтобы поцеловать ее после моего ухода. У меня не было свободной минуты, чтобы поразмыслить, почему женщина, с которой я только что познакомился, так сильно зацепила меня.
Мы были слишком заняты, пытаясь заставить Дэшию выглядеть искренне напуганной тем, что на нее напал любовник и она вот-вот умрет.
— Прости, Кэмерон. — Она шмыгнула носом после тысячной прогонки.
Я ущипнул себя за переносицу, головная боль, которая назревала с обеда, наконец прорвалась.
Женщина могла заплакать по команде, но Кэму не нужны были фальшивые слезы. Он хотел, чтобы одна-единственная настоящая слеза скатилась из уголка ее глаза и упала на пол.
Как бы сильно Дэшия ни бесила меня, я понял, почему она была расстроена. Кэмерон добивался совершенства, а она им не была. Возможно, никто не смог бы добиться его. Его ожидания были… чрезмерными.
Но нам нужны были его ожидания. Это была вступительная сцена. Сцена, которой мы должны были зацепить зрителей. Сцена которой мы должны были заставить их влюбиться в Амину, чтобы они переживали из-за ее смерти и были заинтересованы в продолжении просмотра.
Начало.
Для меня это всегда была самая сложная сцена для съемок.
— Может быть, нам стоит сделать перерыв, — предложил я.
— Хорошая идея. — Кэмерон кивнул. Он был так же расстроен, как и я.
— Давай, Дэшия. — Я махнул ей, чтобы она слезла с кровати и следовала за мной.
— Куда мы идем? — Она шла рядом со мной, когда я пересекал парковку.
— Пойдем поужинаем.
— Но поставщик провизии находится в той стороне. — Дэшия указала на палатку, установленную рядом с офисом мотеля.
Владелец мотеля и его жена пробирались через очередь к буфету. Шелли пригласила их ужинать с нами на ужинах, которые мы здесь устраивали. Пара операторов сидела за складным столом на складных стульях.
— Я думаю, может быть, нам обоим нужно немного уединения. — Я достал ключи из кармана джинсов и щелкнул брелоком, чтобы открыть двери «Кадиллака». Внутри было душно от того, что я весь день просидел на улице под летним солнцем.
Дэшия запрыгнула на пассажирское сиденье, зашипев, когда ее голые ноги коснулись черного кожаного сиденья.
Я включил зажигание и кондиционер.
— Как насчет бургера?
— Пойдет. — Она махнула рукой, не заботясь о том, что мы будем есть. Вероятно, потому, что она не стала бы этого делать.
Мы с Дэшией трижды ходили в хороший ресторан Лос-Анджелеса. Она заказывала еду. Держала вилку и нож. Жевала. Но когда официантка приходила убирать со стола, моя тарелка была пуста, а ее была почти не тронутая.
Как и на тех свиданиях, сегодня вечером она будет смотреть, как я ем, а когда мы вернемся в мотель, съест блюдо, специально приготовленное ее диетологом.
Моя диета, как правило, была регламентирована, а режим физических упражнений — незыблемым, как и у нее. В Клифтон Фордж я ел совершенно обычно, главным образом потому, что для продажи билетов на фильм не требовался мой пресс. Я играл стареющего полицейского, подтянутого в свои преклонные годы, но не нереалистичного. Любой лишний вес на моем лице на самом деле облегчал команде гримеров превращение меня в шестидесятилетнего мужчину.
У Дэшии не было такой роскоши. На месте убийства она была почти голой.
У нее было невероятное тело. Она была длинной и худощавой, с округлостями в нужных местах. У Дэшии был определенный имидж, который нужно было поддерживать, а эта индустрия была агрессивной, особенно по отношению к женщинам.
Это была причина, по которой я отвез ее домой после того третьего свидания. Причина, по которой я точно знал, как выглядит Дэшия Френч без единого лоскутка одежды.
Я был достаточно глуп, чтобы подумать, что актриса, которая сталкивается с таким же натиском СМИ, как и я, может на самом деле хотеть значимой связи. Убежища от внимания. Человека, который знал бы, как это утомительно — постоянно улыбаться и оценивать каждое движение. Правильно питаться. Тренироваться изо дня в день. Человека, который был бы рядом в перерыве, чтобы рассказать о своем дне.
Но Дэшия была слишком погружена в свою собственную жизнь, чтобы утруждать себя расспросами о чужой. Дэшия, мягко говоря, была гремучей змеей.
Она сфотографировала меня на следующий день после того, как мы переспали. Я был в постели, спал на спине, подложив руку под голову. Белое одеяло прикрывало мой пах и ногу, но все остальное было голой кожей и смятыми простынями.
Ленивое утро.
Такой была подпись Дэшии. Ее лицо было на одной стороне фотографии. Мое — на другой. Фотография стала вирусной, и я проснулся от пятнадцати сообщений от Лорелин, спрашивающей меня, почему я не потрудился сообщить ей, что у меня отношения с Дэшией. Менеджерам нужно было знать о таких вещах.
Я вызвал Дэшии такси и вышвырнул ее из своего дома. Ей было все равно. Она получила то, чего добивалась — спекуляции в таблоидах и приток подписчиков в социальных сетях.
Дэшия была последней актрисой, с которой я встречался. С тех пор на кинопремьеры я водил одну из своих сестер. Обычно это была Матин, потому что ей нравилось наряжаться больше, чем Астрид или Бекке. Если я хотел пригласить женщину на ужин, я приглашал свою мать. В моей постели уже несколько месяцев не было женщины.
Если бы это зависело от меня, Дэшию не выбрали бы для этого фильма, но Кэмерон подумал, что у нее есть талант для этой роли. Сожалел ли он о своем решении после сегодняшних репетиций?
— Я пытаюсь, Шоу. — Ее взгляд был устремлен в окно, пока я ехал по городу. — Я не знаю, чего он хочет.
Она старалась, и как бы мне ни было неприятно это признавать, у нее был талант. Кроме того, все равно было слишком поздно искать кого-то другого.
— У тебя получится, — сказал я. — Мы сделаем перерыв. Уедем на некоторое время, а затем перегруппируемся.
— Да, — пробормотала она, разговор был окончен.
Поездка в город прошла в тишине, потому что ни один из нас не хотел выяснять, чем занимался другой с тех пор, как мы виделись два года назад. Я мельком видел ее на церемонии вручения премии «Оскар» в прошлом году, но мы шли в противоположных направлениях, каждый был окружен людьми, так что мне не пришлось вести светскую беседу.
Я заехал в «Стокярдас» и припарковался, ухмыляясь, когда губы Дэшии скривились. Очевидно, она не слишком хорошо изучила Клифтон Фордж, потому что «Стокярдас» был типичным баром Монтаны и соответствовал остальному городу.
Он был простоватым, без всякой помпезности или лоска. На парковке пахло смазкой и дымом. Для нее, я уверен, это место выглядело… грязным. Ниже ее достоинства.
Но пока я не сидел на диете, мне захотелось съесть один из чертовски вкусных бургеров «Стокярдаса». Это стоило дополнительного часа в комнате для гостей, которую я превратил во временный тренажерный зал. И того, чтобы посмотреть, как Дэшия корчась, будет садиться на шаткий табурет, а затем обольется дезинфицирующим средством для рук, когда мы будем уходить.
Кэмерон познакомил нас с этим местом, когда мы вернулись, чтобы начать съемки, и с тех пор я был тут пять раз. Я даже купил здесь бургер Люку Розену после того, как мы встретились за пивом в «Бетси» в прошлую пятницу.
— Сюда? — спросила Дэшия, сглотнув, пока мы шли к двери.
— Все не так плохо. Просто расслабься и наслаждайся перерывом.
Она нахмурилась, когда я придержал для нее дверь, убедившись, что не прикасаюсь к ней, когда она проскальзывала внутрь.
— Я расслаблена.
— Конечно, — невозмутимо ответил я.
Внутри ресторана было темно, и моим глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть. Когда это произошло, я оглядел столики в поисках пустого.