Самой женственной с тех пор, как я покинула дом, я была в субботу, одетая на свою свадьбу.
Возможно, Джеремая проснулся в субботу утром и понял, что совершил ошибку. Что он все еще влюблен в девушку с длинными светлыми волосами, которая носила пастельные тона и юбки в цветочек. Что он хотел девушку, которую я бросила.
— Неужели, эм… — Женевьев сморщила нос. — Он тебе звонил?
— Нет.
Рокот двигателя избавил меня от другого вопроса, хотя я сомневалась, что отсрочка продлится долго.
Лео и Эмметт подъехали на своих «Харлеях», оба припарковались у сетчатого забора на дальней стороне стоянки. Они спешились, когда Дэш подъехал на своем собственном байке.
Редко случалось, чтобы все трое появлялись так рано и приходили вместе, особенно Лео, который не любил работать раньше десяти. Дэш, должно быть, созвал их на встречу, вероятно, по поводу меня. Фан-чертова-тастика.
Дверь кабинета открылась, и трое мужчин вошли внутрь. Часы на стене показывали семь тридцать, а остальные механики должны были появиться не раньше восьми.
— Прес, как дела? — Дэш сел на один из стульев под окнами.
— Хорошо.
— Ты уверена?
Я кивнула.
— Прости…
— Не надо. — Он поднял руку. — Никаких извинений.
— Я еще не была на заднем дворе, но скоро пойду туда и уберу все, что осталось.
— Мы сделали это вчера. Тебе нужно забрать несколько коробок с вещами, но все остальное уже сделано.
Мои плечи опустились, отягощенные чувством вины за то, что мои друзья убрали мою неудачную попытку выйти замуж.
— Я бы…
— Мы знаем, что ты бы сделала это, — сказал Эмметт, прислонившись к стене. Его темные волосы были собраны в узел на затылке. — Но мы сделали это раньше тебя.
— Спасибо. И простите.
— Не извиняйся. — Лео занял место рядом с Эмметтом. — Ты чувствуешь себя лучше?
— Да. — По крайней мере, физически.
Лео вчера приходил ко мне домой. Он был единственным, кто навестил меня, а не просто написал смс. Он принес мне Гаторейд, соленые крекеры и маринованные огурцы. Он пробыл недолго, ровно столько, чтобы доставить свой набор от похмелья, прежде чем оставить меня валяться. Он, вероятно, покинул мой дом и пришел сюда, чтобы помочь разобрать свадебный шатер.
— Нам нужно кое о чем поговорить. — Дэш обменялся взглядом с Эмметтом и Лео. —На самом деле, о двух вещах. Прежде всего, о Джеремае.
— Я не хочу говорить о нем. — Мои умоляющие глаза встретились с его. — Пожалуйста.
— Мы не можем игнорировать это, Прес. — Его взгляд смягчился. — Мне не нравится, что он так поступил с тобой. Но… он Воин, и они нам не нужны в Клифтон Фордж. Как бы мне ни хотелось выбить дерьмо из его панк-задницы, нам не нужны такие неприятности.
Джеремая переехал в Эштон три года назад, чтобы вступить в мотоклуб. Он жил там и работал, в то время как я делила свою жизнь между двумя городами, потому что ему нужна была такая семья. Его семья в Чикаго не разговаривала с ним годами. Он был зачат случайно, и его родители всегда относились к нему соответственно. Поэтому я поддержала его. Я стояла в стороне, когда он стал частью братства.
Даже если это было неправильное братство.
«Арроухед Уорриез» были соперниками бывшего клуба Дэша, Эмметта и Лео. Я разделила не только свое время, но и свою преданность. Я провела три года, балансируя по обе стороны забора из колючей проволоки между семьей, которая была у меня здесь, в гараже, и мужчиной, который попросил меня стать его женой.
Джеремая заслужил, чтобы ему надрали задницу. Повторно. Но я бы никогда не стала выступать за это. Теперь я твердо стояла на правильной стороне баррикад и не стала бы подвергать свою семью опасности.
— Да ладно тебе, Дэш. — Лео выпрямился во весь рост. — Это чушь собачья. Он…
— Пожалуйста, Лео. — Я встретилась с ним взглядом. — Просто позволь этому закончиться. Если ты пойдешь за ним, это сделает только хуже.
Он нахмурился, проведя рукой по своим лохматым светлым волосам, прежде чем пробормотать:
— Хорошо.
Женевьев громко вздохнула.
— Я рада, что мы договорились. У нас и так было достаточно проблем.
— Это правда, — пробормотал Дэш, кивая на сестру. У них были разные матери, но волосы шоколадного цвета им обоим достались от Дрейвена.
— Какая вторая вещь, о которой ты хотел поговорить? — спросила Женевьев Дэша.
— Сегодня утром звонил Люк Розен.
В комнате воцарилась тишина. Почему начальник полиции звонил Дэшу?
— Чего он хотел? — Эмметт нахмурил свои брови. — Я только вчера с ним разговаривал.
— Это дань вежливости по отношению к папе. — Дэш посмотрел на Женевьев. — Он собирался позвонить тебе, но я сказал, что скажу тебе сам.
— Хорошо. — Она напряглась. — Почему у меня такое чувство, что ты собираешься сообщить мне плохие новости?
— Потому что так оно и есть. — Дэш потер подбородок. — Есть продюсерская компания из Лос-Анджелеса, которая собирается снять фильм об убийстве твоей мамы.
— Что? — Она вскочила со стула, Исайя поспешил за ней. — Они могут это сделать?
— Это общедоступная информация, — сказал Дэш. — Они придадут этому голливудский оттенок, так что кто знает, что выйдет, но да, они могут это сделать.
— Как Люк получил наводку? — спросил Эмметт.
— Режиссер хочет, чтобы все было аутентично, поэтому они подали заявку на разрешение снимать здесь. Мэр одобрил это в пятницу. Он позвонил Люку сегодня рано утром.
— Они собираются снять этот фильм в Клифтон Фордж. — Мой разум не мог полностью осмыслить это утверждение. — Когда?
— В течение следующего месяца или около того. Люк не знает точно, когда. Городу нужны деньги, поэтому они дали продюсерской компании двенадцатимесячный срок.
— Что это значит для нас? — спросила Женевьев.
— Я не знаю, — ответил Дэш. — Но предполагаю, что мы увидим их поблизости.
— Кого? Типа актеров и прочее дерьмо? — спросил Лео.
Дэш кивнул.
— Люк сказал, что мэр намекнул, что режиссер и, возможно, кто-то из актеров хотели бы встретиться с людьми, которых они играют. У нас в гараже могут быть посетители.
Мой желудок сжался. Последнее, что мне было нужно, — это чтобы богатые и знаменитые из Голливуда были на моем рабочем месте. Мне не нужно было быть грустным, жалким второстепенным персонажем, которого они включат в сценарий фильма для достоверности.
— Мы знаем, за кем следить? — спросила Женевьев Дэша.
— Люк сказал, что режиссера зовут Кэмерон Хагген.
— Обладатель «Оскара»? — Эмметт присвистнул. — Черт. Кто еще?
Дэш потер челюсть, колеблясь.
— Единственное другое имя, о котором знал Люк, было Шоу Вэланс.
Шоу Вэланс.
— Твою мать, — пробормотал Эмметт, когда моя челюсть ударилась об пол.
Тогда это был бы не маленький фильм. Даже женщина, у которой не было много времени на просмотр фильмов и сериалов, знала, что Шоу Вэланс был элитой Голливуда, ведущей мужской звездой. Он был героем Америки. Я видела статью в последнем номере журнала «Пипл», в котором его зарплата за последний блокбастер оценивалась в пятнадцать миллионов долларов. Его красивое лицо появлялось в каждом выпуске благодаря папарацци, которые следили за каждым его шагом.
Шоу Вэланс был последним, что нам было нужно в этом городе и в этом гараже.
Исайя взял Женевьев за руку и крепко сжал ее.
— Все будет хорошо.
— Я не хочу этого. — Ее лицо побледнело.
— Я знаю, куколка. — Он притянул ее к своей груди, крепко прижимая к себе. — Мы затаимся. Будем держаться подальше от всего этого.
Моя подруга только что вернулась домой, чтобы наладить жизнь со своим мужем, но теперь ей придется вновь пережить старые воспоминания о смерти своих родителей.