Я пускал слюни в свое пиво, чувствуя себя счастливым сукиным сыном, который вернулся домой как раз в нужный момент, чтобы застать ее. Я все еще не был уверен, как мне удалось заполучить приглашение на пиццу, но я им воспользовался.
— Сегодня твой день рождения.
Пресли кивнула.
— Да.
— Никаких больших планов или вечеринки с друзьями?
— Я не отмечаю свой день рождения. — Ее тон был жестким и холодным, эта тема закрыта.
Она сказала мне, что у нее день рождения, но она не хотела говорить о нем. Интересно. Я подыграю.
На данный момент я не собирался делать ничего такого, что могло бы заставить ее вышвырнуть меня со своей территории. После того, как она сбежала из «Стокярдаса» прошлым вечером, я решил, что она покончила со мной навсегда.
Выходка Дэшии была типичной и мне следовало ее ожидать. Она увидела, как я хотел Пресли, и, поскольку у нее был тяжелый день, решила помучить кого-нибудь еще.
Когда я съел свой бургер, а она обмакнула картошку фри в ложку кетчупа, так ни разу и не попробовав эту чертову штуку, я сказал ей, что если она еще хоть раз прикоснется ко мне губами, я внесу ее в черный список своих социальных кругов и сделаю все, что в моих силах, чтобы ее уволили из «Темного рая».
Это заставило ее замолчать.
Дэшия, может, и змея, но она не была глупой. Она знала, что у меня обширные связи в этой индустрии, и я не валял дурака.
— Извини за вчерашний вечер, — сказал я.
Пресли пожала плечами.
— За что ты извиняешься?
— За Дэшию.
— Все в порядке. — Она сделала глоток.
Я подвинулся, чтобы видеть ее в упор.
— Между мной и Дэшией ничего нет. Она увидела, как я смотрю на тебя, и решила поиграть.
— Хорошо. — Пресли смотрела прямо перед собой, но уголок ее рта приподнялся.
На днях я собирался сделать что-нибудь, что заставило бы ее улыбнуться и рассмеяться. Она была великолепна, когда улыбалась без всяких преград.
— Так что там с Лео?
Она вздохнула, подтянув колени к груди.
— Это долгая история.
— Мне сегодня вечером нечего делать.
Пресли молчала, и я понял, что это не обязательно означало, что она отгораживалась от меня. Она просто была осторожна в своих словах и в своем доверии. Я уважал это. Я тоже не многим доверял подробности своего прошлого.
— Я была помолвлена, — сказала она, позволив словам повиснуть в летнем воздухе. — Джеремая решил порвать со мной в день нашей свадьбы, забыв появиться на церемонии.
Я вздрогнул. Лео сказал мне об этом вчера, но было больно слышать боль и унижение в ее собственном голосе. И это все еще не имело смысла. Кто бы бросил Пресли? Какой мудак порвал бы с кем-то в день свадьбы? Что за придурок не пришел за ней?
— И Лео свел счеты кулаками.
Она кивнула.
— Это немного сложнее, чем кажется, но да.
— Есть ли, эм… что-то между тобой и Лео?
— Нет. Определенно нет. — Она расхохоталась. — Он кто-то вроде надоедливого старшего брата, которого у меня никогда не было.
Воздух вырвался из моих легких. Спасибо, черт возьми. Это объятие беспокоило меня со вчерашнего утра. Оно казалось интимным, но теперь, когда я прокрутил его снова, возможно, я придал ему слишком большое значение. Возможно, это были крепкие объятия между друзьями. Возможно, оно выглядело так же, когда я обнимал своих сестер.
— Могу я признаться, что вчера ревновал?
Румянец залил ее щеки.
— Могу я признаться, что я тоже ревновала?
Мой взгляд опустился на ее розовые губы. Мой язык скользнул по зубам, отчаянно желая освободиться, но я с трудом сглотнул и отвел глаза.
Эта женщина испытывала пределы моей сдержанности.
Эта женщина могла подтолкнуть меня к краю.
— Как все прошло за пивом с шефом Розеном? — спросила Пресли.
— Весело. — Я ухмыльнулся. — Он хороший парень, и я ценю, то, как он подшучивает надо мной. Он рассказал мне несколько интересных историй о Клифтон Фордж и о том, как быть здешним полицейским. Это было как в старые добрые времена. Оказывается, в Монтане некоторые идиоты такие же тупые, как и в Калифорнии.
— Ты когда-нибудь скучал по работе копом?
— Иногда, — признался я. — Это была напряженная работа, но приносящая удовлетворение. Я скучаю по ощущению, что каждый день делаю немного хорошего.
Я пытался компенсировать отсутствие государственной службы пожертвованиями. Каждый год я жертвовал деньги различным городским благотворительным организациям, особенно тем, которые помогали детям.
— Какой был твой лучший день в качестве полицейского? — спросила Пресли.
— Лучший день? Легко. День спасения школьного автобуса.
— Правда? — Она села прямее и передвинулась так, чтобы ее колени были направлены в мою сторону. — Я бы подумала, что это был самый трудный день.
— А еще это был худший день. Я никогда не забуду все те плачущие лица. Того парня с пистолетом. Детей… В тот день я узнал, как выглядит настоящий страх. Я чуть не упал на колени.
Ее брови сошлись вместе.
— Тогда как этот день мог стать лучшим?
— Они выжили.
Понимание озарило ее лицо, и она потянулась, положив руку мне на предплечье для самого короткого прикосновения.
Эти дети, возможно, были травмированы, но они были живы. Семнадцать огней сияют в мире.
— Иногда я получаю весточки от них. Или от их родителей. У меня есть секретный аккаунт в Инстаграме под вымышленным именем, и я подписался на большинство из них. — Как только я заработаю свой первый миллион, я отложу деньги на финансирование их образования. Если я могу каким-то образом помочь им добиться успеха в жизни, сделаю все, что в моих силах.
— Что произошло в тот день? Ты можешь рассказать об этом? Ничего страшного, если ты не хочешь. Я понимаю, что это не легко будет пережить заново.
— Все в порядке. — Я не говорил о том дне много лет, но у меня было непреодолимое желание довериться Пресли, возможно, потому, что я доверял ей свои секреты.
Я доверял очень немногим людям, и это не было естественно.
Пресли была… другой. Особенной. Я смотрел на нее и видел тихую гавань. Хранилище. Она так яростно охраняла людей в гараже, что мне тоже захотелось ощутить частичку этой преданности. И она спрашивала, потому что хотела услышать эту историю от меня, с моей точки зрения.
Большинство людей предполагали, что знают всю историю из новостей. Они строили предположения о том, как все произошло. Так редко кто-нибудь спрашивал мою точку зрения.
В последний раз я говорил об этом с одной из моих сестер. Бекка захотела узнать подробности примерно через шесть месяцев после того, как я уволился из полиции. Так же, как Матин и Астрид, она думала, что именно поэтому я и уволился.
Только мама, папа и я знали правду.
День, когда я уволился, был также последним днем, когда я разговаривал со своим отцом. Что-то еще, в чем мои сестры были уверены, имело отношение к автобусу.
— Это был обычный день, — сказал я. — Я начал свою смену рано, как только взошло солнце. В тот день я был в патруле, и у меня была новая напарница, Маргарет. Это был ее второй год, и она только что перевелась в мой участок. Я был старшим офицером, но мы оба были молоды. Хочешь услышать что-то глупое?
— Конечно.
— Обещай не судить меня слишком строго?
— О боже мой, — простонала Пресли. — Ты переспал со своей напарницей?
— Нет. — Я рассмеялся. — Я совершенно определенно не спал с Маргарет. Она была — есть — красива, но нас определенно не тянуло друг к другу.
— Хорошо, так за что я собираюсь тебя судить?
— Я был рад работать в паре с женщиной-офицером, потому что думал, что смогу ввести ее в курс дела. Так как я уже был выше, потому что был парнем.
— Да. — Пресли нахмурилась. — Я осуждаю тебя.
— Как и следовало. — Я поднял руку. — В свою защиту скажу, что я был замкнутым идиотом. Но я был идиотом, который вынес урок. Маргарет многому научила меня в то утро, и после школьного автобуса я начал смотреть на вещи по-другому. Я по-другому смотрел на своих сестер. И на маму тоже. Я открыл уши и начал прислушиваться к их мнению, не предполагая, что только мое было правильным.