— Он хотел воспользоваться ситуацией, и я позволил ему. — Благодаря нескольким удачным моментам и тому факту, что у меня был талант, я поднялся на этой волне на вершину. — Хотел бы я сказать, что у меня была благородная причина для ухода, но это не так.
— Ты сделал это ради денег. — Тон Пресли не был осуждающим, скорее деловитым.
— Я все еще делаю это ради денег. Эти деньги, это… это деньги, меняющие жизнь. Это деньги на будущее. Моим детям не придется питаться лапшой-рамен или сэндвичами с арахисовым маслом, когда бюджеты полицейского управления сократятся. Моим родителям не нужно беспокоиться о выходе на пенсию. Мои сестры и их мужья не влезут в долги, оплачивая учебу моих племянниц в колледже.
— Я думаю, что работать на свою семью — довольно благородное дело, Шоу.
— Я всегда чувствовал себя продажным.
Моя прежняя команда дразнила меня по этому поводу после того первого фильма. Они не знали всей причины моего ухода, как и Пресли, но деньги были главным фактором. Их поддразнивания больше походили на обвинения, чем на шутки.
Держу пари, что твоя новая машина ездит плавнее, чем моя «Хонда».
Мне потребовалось всего двадцать минут, чтобы добраться сюда от вокзала. Как там с пробками в Малибу?
Удивлен, что ты можешь переварить дешевое пиво.
— Ты не продажный. — Рука Пресли снова легла на мою руку, разжигая желание и успокаивая беспокойство одним прикосновением. Затем ее рука исчезла, и я захотел ее вернуть. — Я собираюсь заказать пиццу. Хочешь еще пива?
— Конечно. Спасибо.
Она встала и ушла, ее идеальная попка была обтянута шортами. Я наслаждался естественным покачиванием ее бедер, упиваясь возможностью поглазеть, прежде чем она исчезнет внутри.
Теплый воздух наполнил мои легкие, и в груди поселилась легкость, тяжесть прошлого улетучилась. Я мало говорил о том времени, может быть, потому, что рядом не было человека, которому я доверял бы слушать.
Пресли пользовалась моим доверием. Я не был уверен почему, но нутром чуял, что она его заслужила. Она бы яростно защищала меня.
Я встал с «хорошего» стула и последовал за Пресли внутрь.
Она как раз повесила трубку, когда я нашел ее на кухне.
— Я забыла спросить, какую пиццу ты любишь.
— Я не привередлив. — Я стоял у стойки рядом с ней, наши плечи почти соприкасались. — И сегодня твой день рождения.
Наклонившись ближе, я позволил своему локтю коснуться кожи ее предплечья.
Пресли метнулась к холодильнику, прежде чем прикосновение задержалось, и вытащила еще две бутылки пива. Она протянула одну мне и заняла жесткую позицию в трех футах от меня.
— Мы, наверное, услышим звонок в дверь снаружи.
Вот только я не хотел выходить на улицу. Я поставил свое пиво на стойку и шагнул в ее пространство. Если бы она действительно хотела уйти, она могла бы обойти меня и покинуть кухню, но она не пыталась совершить еще один побег.
Ее пристальный взгляд не отрывался от моего, пока я оттаскивал ее назад, пока ее копчик не прижался к столешнице.
— Что ты делаешь?
— Кое-что, что хотел сделать неделями. — Я поднял руку и провел костяшками пальцев по изгибу ее щеки. Я низко наклонился, мои губы зависли над ее губами. Если я уеду из Клифтон Фордж, ни разу не попробовав Пресли Маркс, я буду сожалеть об этом десятилетиями. — Что бы ты сказала, если бы я спросил могу ли я поцеловать тебя?
Ее взгляд метнулся к моим губам.
— Что бы ты сказала? — повторил я.
Ресницы Пресли приподнялись, голубые глаза сверкнули. Затем, на выдохе, она прошептала:
— Да.
Я прижался губами к ее губам, не давая ей шанса отстраниться. Затем прижимая ее к себе, я обхватил ее миниатюрное тельце руками.
Она погрузилась в меня, ее мягкие губы были нежны под моими, сначала нерешительно. Осторожно. А потом она как будто сказала: «К черту все это», потому что отбросила всякое притворство и начала целовать меня так, словно была на волосок от смерти.
То, как я держал ее, было ничем по сравнению с тем, как она схватила меня свободной рукой, потянув вниз за рубашку. Холодная бутылка пива, которую она держала между нами, вдавилась в мой пресс. Она лизнула уголок моих губ, требуя входа, и когда ее губы скользнули по моим, я проглотил ее стон. Или это был мой стон? С облизыванием, переплетением и жаром — черт возьми, жаром — мир вокруг нас исчез. Были только я, она и этот жар. Был только ее свежий цитрусовый аромат, приправленный сладостью ванили.
Кровь стучала у меня в ушах. Голова кружилась. Этот поцелуй, вероятно, должен был воспламенить мой мозг, но я погрузился глубже, приблизившись к ней и прижавшись своим возбуждением к ее бедру.
В тот раз я проглотил ее вздох.
Затем она отстранилась, как раз когда поцелуй начал переходить в прелюдию. Оторвав свои губы, она прижала ладонь к моему сердцу и толкнула меня на пятки.
— Прости. — Я провел рукой по своим влажным губам. — Я увлекся.
— Нет, это… — Она покачала головой и вытерла рот, прежде чем спрятать лицо в ладонях.
Сукин сын. Она собиралась заплакать? Может быть, она думала о своем бывшем. Не слишком ли рано после несостоявшейся свадьбы?
Возможно, однажды я запомню, что Пресли редко поступала так, как я ожидала. Ее руки опустились, и она расхохоталась. Улыбка, на которую я надеялся на террасе и этот беззаботный, безудержный смех заставили мои колени подкоситься.
Вот и она. Стена исчезла, и была только она. Захватывающая. Реальная. Красивая, притягательная женщина, и я не мог отвести от нее взгляда.
Пресли взяла себя в руки, ее музыкальный смех оборвался слишком быстро, но улыбка осталась.
— Это было… вау.
Мое сердце было готово выпрыгнуть из груди. Вау. Вау, это было хорошо.
— Ничего себе, женщина. Позже мне понадобится холодный душ.
Она хихикнула.
— Когда-нибудь, через много лет, я вспомню тот раз, когда великолепная кинозвезда поцеловала меня до умопомрачения на моей кухне в мой день рождения.
А я, каждый раз, когда буду думать о Монтане, буду вспоминать женщину с глазами голубее неба. Или, может быть, я просто буду вспоминать ее, без всякого спускового крючка.
Может быть, когда придет время уходить, я смогу оставить ее позади.
Глава 12
Пресли
Я подъехала к углу своей улицы, моя нога зависла над тормозом, я затаила дыхание и оглядела подъездную дорожку Шоу.
Фу. Пустая.
Прошла неделя с моего дня рождения, неделя с тех пор, как Шоу поцеловал меня на моей кухне, и я избегала его, как избегаю общественных мест во время сезона гриппа.
Прошлой ночью, когда я возвращалась домой с работы, его внедорожник стоял на подъездной дорожке. Я припарковалась и вбежала внутрь, как будто за мной гнался медведь.
Четыре ночи назад он постучал в мою дверь. Я прокралась по своему коридору, как ниндзя, едва дыша, и наблюдала за ним в глазок.
Достаточно сказать, что я не очень хорошо восприняла его поцелуй.
В тот момент это было все, чего я хотела. Этот поцелуй был горячим, всепоглощающим и невероятно страстным. Я смеялась и улыбалась, потому что этот поцелуй взорвал мой разум.
Это был лучший поцелуй в моей жизни.
Сигнал к приступу паники.
После того, как Шоу поцеловал меня, он продолжал вести себя так, словно этого никогда не случалось. Принесли пиццу. Шоу поддерживал беседу, рассказывая о съемках фильма, которые они провели в тот день. Он рассказал мне о трех своих младших сестрах и их коллективном выводке девочек, его племянницах. Он показал мне фотографии, и я узнала Матин по поиску в Гугл — женщину, которую я считала его девушкой. Мы поели на террасе с пивом, а когда закончили, он пошел домой. Больше он ни разу ко мне не прикоснулся. Он не поцеловал меня в щеку, когда я провожала его до двери. Шоу просто помахал рукой и сбежал по ступенькам.
Между тем, с каждым прошедшим мгновением я волновалась все больше и больше.