— Я — ЛуцийЭлий Руфус. Я еду из Галлии к императору, — сказал он.
Грацилис даже подскочил на месте. Он определённо раньше слышал это имя.
— Галлия, да? — улыбнулся Доктор. — О, суровые места. Хотя, пейзаж там миленький.
Руфус проигнорировал его.
— Я подожду здесь, пока мне сменят лошадь, а потом вновь отправлюсь в путь.
Доктор навострил уши.
— Лошадь? Боюсь, вам не повезло. Свежих лошадей нет.
— Нонсенс, — отрезал Руфус. — Для меня всегда есть свободные лошади.
Доктор повернулся к хозяину станции. Бедняга, вжав голову в плечи, как Урия Гип, ещё раз извинился перед Доктором, сказав, что ему было заранее известно, что приедет Руфус. Последняя лошадь предназначается именно ему. Хозяин очень сожалел, что его слова неправильно истолковали, и что неуважение не входило в его намерения.
— Понятно, понятно, — протянул Доктор, садясь напротив Руфуса, игнорируя направленный на него неприветливый взгляд. — Наверное, ваши дела совершенно неотложны, раз нельзя даже остаться на ночь.
— Естественно, — устало проговорил мужчина.
— Вопрос жизни и смерти, я прав?
— Не лезьте не в своё дело, — отрезал Руфус, отвернувшись от Доктора в надежде, что он отстанет.
— Просто скажите, это вопрос жизни и смерти? — настаивал Доктор.
Руфус яростно сжал бокал с вином в руке. Он промолчал.
— Ну, думаю ответ — нет, — решил Доктор.
Он подошёл к Грацилису.
— Если сможете, догоните меня, и пожалуйста, убедитесь, чтобы он не убил конюха, — прошептал Доктор ему на ухо. Потом он направился к двери, оставив Грацилиса наедине с Руфусом.
Несколько минут спустя, с улицы донесся топот копыт, постепенно затихающий в отдалении. К тому моменту, как Руфус понял, что к чему, Доктор уже скрылся за поворотом.
Семь
Доктор прибыл в Рим утром 19 марта — как раз в Квинкватрии — и уже направлялся к Авентину. Он не смог догнать повозку Урсуса, на путевых станциях никто его не видел, но надежда не оставляла Доктора — он считал, что мужчина уже приехал в Рим.
Для начала он посетил храм Минервы, покровительницы скульпторов. На входе толпилось много народу, и Доктор пробивался сквозь толкучку поближе к храму, по пути спрашивая: — Минерва великолепна, вам не кажется? А кстати, вы, люди искусства, случайно не знаете скульптора по имени Урсус?
Но никто его не знал. Все слышали о нём, но было понятно, что душой и сердцем артистической среды Урсус не являлся. Он не сплетничал, не участвовал в сделках, не заводил подмастерьев. Он создавал великолепнейшие скульптуры, но, по-видимому, слава мешала ему спуститься к «смертным». Меньше чем за год он заставил весь город говорить о себе, в то время как другие скульпторы месяцами трудились в поте лица, ничего не получая. В художественных кругах считали, что дело нечисто.
Доктор узнал много нового об Урсусе, и лишь его местонахождение оставалось загадкой.
Отказываясь сдаваться, Доктор носился по всему Риму. Все окружающие уже считали его сумасшедшим — он заходил в каждый храм, не подносил даров, а просто оглядывался. Доктор посещал таверны и харчевни, где пытался разговорить собеседников.
— Я видел одну из работ Урсуса, — говорил кто-то, и Доктор стремглав мчался на другой конец города за мраморной Вестой или Флорой — статуи были словно живые, и это злило Доктора. Он совершенно не сомневался в природе «таланта» Урсуса. Ни один скульптор не смог бы сделать так много статуй меньше чем за год, имея при себе лишь молоточек и долото.
Наступал вечер, а Доктор даже не приблизился к нахождению Урсуса, Розы, или хотя бы какой-нибудь улики. Но он не прекращал поиски.
Доктор заметил ещё один храм, в котором пока не побывал. Он оказался маленьким и неприметным, не таким, как все великолепные храмы в Риме. Но это храм самой Фортуны. А где ещё может стоять статуя Фортуны, как не в своём собственном храме? Богиня Судьбы точно принесёт ему удачу!
Вокруг не было служителей храма — хоть с этим повезло. Доктор сделал глубокий вдох и зашёл внутрь.
Его сердца на мгновение сжались, когда он увидел статую Фортуны в конце алтаря. И хотя богиня стояла в той же позе, что и Фортуна из Британского музея, а в руках она тоже держала рог изобилия, к сожалению, это была не Роза — эта статуя была довольно старой. Мрамор посерел, краска потрескалась.
— Роза красивее, чем ты, — сказал Доктор статуе.
— Спасибо, — ответила статуя.
Но, конечно, это сказала не статуя. Голос исходил из-за неё. Но всё равно что-то здесь было не так. Только Доктор захотел заглянуть за скульптуру, из-за неё выкатился небольшой флакончик с зелёной жидкостью. Доктор присел, чтобы поднять его, а голос продолжил: