Видя, что я не сдвинулась с места, Влад снова посмотрел на меня и закричал: «Уходи, уходи отсюда!»
– Мы встретились, и теперь уже нельзя повернуть время вспять. Ты прекрасно знаешь, что я не уеду! Я не брошу тебя! Я помогу!
– Что ты сможешь одна?!
– Сделаю все, что в моих силах!Скажи лучше, как я могу попасть в твой дом на улице Лесной?
Влад колебался, но потом все же сказал номер дома, так тихо, будто надеялся, что я не услышу: «35. Под крыльцом есть запасной ключ. Тебя уже из дома выгнали?!»
– Где мой дом – это еще спорный вопрос.
В ответ на эти слова Влад впервые сегодня улыбнулся мне какой-то виноватой улыбкой.
– Мне позволили сделать один звонок, и я позвонил отцу. Он приедет с адвокатом. Мама и сестра ничего пока не знают, и ты им не говори, но на всякий случай я скажу еще и наш новый адрес в городе.
Влад продиктовал адрес, после чего встал со стула и подошел ко мне. Мы обнялись. Трудно передать словами, что я чувствовала в тот момент. Сначала мне стало легко. Так легко, как бывает после томительного ожидания встречи. Когда только в первую секунду объятия действительно понимаешь, насколько сильно ты скучал. Он рядом. Да, рядом, но, может быть… я вижу его в последний раз?! Мне хотелось разрыдаться от охватившего меня отчаяния, но понимание того, что я сейчас являюсь для него надеждой на благоприятный исход, останавливало меня. Чтобы сдержаться, я еще сильнее прижимала его к себе, впиваясь ногтями в его спину. Я давила в себе слезы и старалась дышать спокойно. Если бы я показала ему, как мне действительно страшно, Влад не принял бы моей помощи. Мне показалось, что у меня получается: мое напряженное тело говорило скорее об уверенности, чем об отчаянии и желании заплакать.
***
Забрав чемоданчик со своими вещами из дома Бариновых, и оставив попутно записку дяде Вите и тете Марине об отъезде домой, я направилась на поиски «жилища белуаров». Оно находилось в конце улицы Лесной, в отдалении от других домов. Это был идеально, со вкусом обставленный домик, если не считать беспорядка, который устроила здесь милиция. На полках стройными рядами стояли книги. Здесь было все: начиная от зарубежных классиков и заканчивая книгами по археологии и кулинарии. На застекленных полках находилась коллекция камней, различных горных пород, старинные металлические украшения, осколки глиняной посуды.
Падая от усталости, я умылась, переоделась в ночную сорочку и легла спать.
7 глава
На следующий день решила навестить своего старого знакомого.
– Не спрашиваю, как дела. И не спрашиваю, зачем пришла. Не просто в гости.
– Ты прав. Я могу увидеть труп Алисы?
– Ты знаешь, что это запрещено. Рассказать – расскажу. Ты ведь как-то связана с обвиняемым?! – патологоанатом открыл передо мной дверь мрачного одноэтажного здания морга и жестом предложил войти.
– Он обычный человек, понимаешь? Все, что о нем говорят, – неправда. – Мы шли по коридору морга. Я поежилась, ощутив характерный запах разлагающейся плоти и формалина. Он был мне знаком и не пугал, но привыкнуть к этому «аромату» я еще не успела. Да и не хотела привыкать.
– Я тоже не очень-то верю про россказни о белуарах.
Мы зашли в небольшое помещение, чуть более уютное, чем все остальные.
– Это мой кабинет, – он улыбнулся, – присаживайся.
Я осмотрелась: в комнате был письменный стол, компьютер с массивным некогда белым, а теперь немного пожелтевшим монитором, старенький пружинный диван и пара стульев. Шкаф с книгами украшали увесистые учебники по гистологии, патологической анатомии, справочник судмедэксперта и прошивка журналов «Библиотека патологоанатома».
– Девушка умерла от ушиба головного мозга тяжелой степени, вызванного ударом тупым твердым предметом по голове, предположительно статуэткой. Одной из тех, которыми награждали победителей, – уточнил Андрей.
– Понятно, – сказала я, рассматривая книжный шкаф. – А что за четыре симметричных пореза на спине? Ведь именно по этому факту в убийстве заподозрили Влада?!
– Да, я как раз хотел предупредить тебя. Будь осторожна, Каролина.
Я вопросительно посмотрела на Андрея.
– Убийств всегда два.
– Что значит «всегда два»?
– Ты знаешь, что бабушка Влада убила двух мужчин?
– Да, узнала недавно.
– Так вот, ее мать – прабабушка Влада – сделала то же самое. Убийства мужчин на совести двух поколений этой семьи. Методы всегда разные: бабушка заколола вилами, прабабушка – застрелила, но всегда есть одно сходство – четыре симметричных пореза на спине.
– Чем они сделаны?
– На мой взгляд, ногтями или… когтями. Люди объясняют это так: все члены этой семьи – белуары, то есть способны превращаться в огромных мохнатых чудовищ с острыми клыками и когтями, обладающих необычайной силой. Именно своими острыми когтями они и наносят эти порезы. Он сейчас в тюрьме, но если завладеет камнем, то моментально превратится в белуара, и нам всем крышка, будет убивать на расстоянии.
– Бред, – я усмехнулась.
Я чувствовала, что теперь снова ни в чем не сомневаюсь, как и тогда, когда только приехала.
– Я изложил тебе факты, сама теперь думай, во что верить, а во что нет. Кстати, я сделал несколько фотографий на месте преступления, если тебя это заинтересует.
– Конечно!!! Ты можешь мне их показать?
– Я ведь могу надеяться, что ты никому не скажешь? Мне нельзя было этого делать! Просто это интересный материал для диссертации.
– Разумеется. Я тоже надеюсь, что мое здесь пребывание останется в тайне.
– Конечно. Я отвез пленку в город для проявки, чтобы здесь никто не узнал. Завтра поеду в город и привезу.
– Тогда я зайду завтра?!
– Заходи, – он утвердительно покачал головой.
***
Я попросила мальчика Витю (одного из тех, кто любит совать свой нос в чужие дела и все обо всех знает) в подробностях записать на бумаге все, что происходило в клубе в ночь страшного маскарада.
Вечером, словно к себе домой, я вернулась в жилище семьи Листер на Лесную 35. Перекусив бутербродами из купленных по пути в поселковом магазине продуктов: свежего хлеба, ветчины и листьев салата, я уселась в кресло изучать «труд» Вити.
Да, теперь я чувствовала, что снова твердо стою на земле, снова уверена в своих убеждениях. Если бы до приезда в этот поселок кто-то спросил меня: «Что для тебя страшнее всего?» – я бы ответила примерно так: «Сомнение в том, что все в этом мире можно объяснить наукой». Сейчас сомнений таких у меня нет. Но мне не легче. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. В опасности Влад. Человек, который одновременно смог стать для меня источником душевного покоя и источником душевных смятений. И я не просто переживаю за него, теперь уже не знаю, что для меня страшнее: потерять близкого человека или… потерять себя. С одной стороны, я противопоставляю его и свои убеждения. Ведь Влад был прав: именно нахождение рядом привело к появлению сомнений. Но ведь Он и сказал мне, как бороться с ними, почувствовав, что упорные слухи и домыслы выводят из равновесия. Вначале Влад уберег меня от физической смерти, а теперь хотел уберечь от душевных переживаний. Влад, Влад, как же я могла не послушать тебя, не послушать себя и сомневаться в том, в чем была убеждена всегда?
За окном уже почти стемнело. Меня клонило ко сну, но я пытала побороть себя. Налив крепкий растворимый кофе, я удобно устроилась в кресле, взяла с чайного столика пульт и включила телевизор. Мрачные новостные сводки наводили тоску, и я решила включить видеомагнитофон. На кассете был записан музыкальный клип. «Ron Sexsmith Secret Heart», – прочла я в титре. В жизни бывает так, что наступает момент, когда вдруг время замедляется, почти останавливается. Ты можешь что-то осмыслить и подвести промежуточные итоги, порадоваться тому, что у тебя было, и понять, сколько еще будет впереди. В этом моменте есть все то, чего нет в суматохе и гонке будничных дней. Я наслаждалась мелодией, голосом, звучанием металлофона в необычной аранжировке песни и картинки прошлого и будущего сами всплывали в моей голове.