— Дело в том, что… Сделаем так… Разрешите…
Выйдя из-за стола, Владимир проскользнул между Гермесом и Харви, повернул табличку на входе с «открыто» на «закрыто» и запер дверь на ключ.
— За мной, пожалуйста, — сказал он, возвращаясь назад и приподнимая занавеску из камешков над дверью. — Осторожно голову! — предупредил антиквар, проходя в узкий и темный коридор. — Все никак не соберусь починить свет… вот тут, в центре… тут антресоли, осторожно…
Глухой звук «бум!» означал, что Гермес нашел антресоли. За его спиной Харви постарался сдержать смешок.
— Ударились? — спросил Владимир, правда не собираясь останавливаться.
— Ничего страшного! Не беспокойтесь, у меня крепкая голова.
— Мы пришли, — тут же сказал антиквар.
Теперь его лицо было освещено дневным светом. Они стояли в большой стеклянной комнате, напоминавшей парник. Двенадцать металлических стержней поддерживали прозрачный потолок, похожий на большой кусок полиэтилена, привязанный к задней стене магазина. Комната, полностью находившаяся под открытым небом, была освещена солнцем. В ней было тепло и пыльно, вокруг стояло много мебели, статуй, картин и других старинных предметов.
— Вот мое царство, — объяснил Владимир.
Его тело, двигаясь среди любимых предметов, казалось, стало более осязаемым.
Харви прижимал к себе спортивную сумку и смотрел вверх, на крыши домов, сгрудившихся вокруг стеклянного потолка.
— Сильно… — пробормотал он.
Антиквар пробурчал что-то непонятное, открыл старый шкаф и вытащил оттуда несколько свертков.
— То, что вы ищете, должно быть здесь, — пробормотал он, выкладывая свертки на рабочий стол, заваленный кусками рамок и отбитыми частями статуй, которые предстояло реставрировать.
— А у вас есть еще волчки? — спросил Гермес, с трепетом глядя, как пальцы антиквара разворачивают сверток.
Владимир покачал головой:
— Нет. Это было бы большое счастье, если учесть, сколько они стоят.
— А они много стоят? — уточнил инженер.
— Я бы сказал, да, — ответил мужчина, вытащив, наконец, деревянный волчок.
Он подержал его в руках, потом отдал Харви:
— Мне кажется, что это ты его заметил.
Харви положил на пол спортивную сумку. Он взял волчок и внимательно осмотрел его. Сердце его забилось быстрее. Он вертел волчок в пальцах, любуясь изображением радуги и металлическим кончиком. Без сомнения: это один из их волчков. Пятый.
— Гермес, понимая это, сделал вид, что ему все равно, и заметил:
— Не знаю, что в этой вещи такого ценного… По-моему, это просто старая игрушка.
— А! — воскликнул Владимир, подняв палец. — Вам удалось сделать две ошибки в одной фразе.
— Я занимаюсь…
— Это не старый волчок. Он древний. И это не игрушка. Это теургический инструмент.
— Теу… какой?
— Теургический. Это греческое слово, означающее, что эта вещь может совершать действия, осуществляющие связь с богами. Этот волчок, дорогой мой, использовался в сложнейших ритуалах, и использовался для того, чтобы связаться с богами и получить их ответ. Это волчок… оракулов.
— Ты понял? Это инструмент богов, — сказал Гермес Харви, который всегда скептически воспринимал волчки и их использование на деревянной карте.
— Оракулы были не просто таинственными, — пояснил Владимир Ашкенази.
Он поискал что-то на столе, потом взял старинную книгу и перелистал несколько страниц.
— Михаил Пселл, древний ученый из Византии, обладавший энциклопедическими знаниями, написал кое-что именно об этих волчках. Вот его трактат о халдейских оракулах.
— Халдейские оракулы? — подпрыгнул Гермес.
— Вы их знаете?
— Конечно! Кто же их не знает? — улыбнулся инженер.
Владимир усмехнулся и взял в руки старое кольцо с обрамленным рубином.
— Именно! — сказал он, поднимая кольцо. — Все женщины должны знать халдеев: это они придумали носить обручальные кольца на безымянном пальце руки. Они считали, что от этого пальца идет прямая энергетическая линия к сердцу.
Гермес приоткрыл рот.
Антиквар обошел вокруг стола и указал на часы, висящие на стене:
— Это они придумали систему счета, основанную на двенадцати. И час, состоящий из шестидесяти минут. Знаки зодиака и большую часть названий звезд.
— Это мы знали, — вмешался Гермес с некоторой гордостью. — Мы еще знаем и про волхвов.
— Это были мудрецы, но не халдеи, — возразил Владимир Ашкенази. — Это были стражи старинных традиций. Они знали… нечто, что должны были передать тем, кто придет после них. Сегодня, возможно, это уже потеряно. — Мужчина вздохнул. — Бедные волхвы! Из них помнят только тех троих, кто пришел в Вифлеем, следуя за звездой. Дети скоро и про них забудут, и про самый важный из трех даров, которые они принесли.