Безумное здание ненормальных размеров.
Сумасшедший дом на острове Рузвельта.
Горы оберточной бумаги.
В коридоре, который вел от входа в комнату к постели, было видно только оберточную бумагу. Мистраль прошла дальше. Она увидела открытые чемоданы, разбросанную одежду на полу и на постели, букет цветов и… тело мужчины, распростертое на полу. Она слышала, как он тяжело дышит.
Мужчина распахнул глаза. У него текла кровь из носа. Его руки тоже были в крови.
— У-у-у-у… у-у-у-у… — провыл Эгон Нос, пытаясь встать на ноги. — У-у-у-у…
Его рука что-то искала.
Пистолет.
Мистраль бросилась вперед, не раздумывая.
Словно во сне, она кинулась на постель и швырнула всю эту кучу оберточной бумаги в мужчину. Она узнала пакет Электры, деревянную карту, два волчка. Мистраль схватила все это и вылетела, слыша за спиной шорох оберточной бумаги.
— Эй, девочка! — крикнул Эгон Нос, вставая.
На кончике его гигантского носа повисла капля крови.
Дверь комнаты была открыта.
Его девушки боролись с двумя неизвестными.
Эгон Нос поднял пистолет.
В холле сумасшедшего дома была старая заколоченная дверь. Но под ударами ребят дерево подалось. Они выломали дверь и бросились наружу, под свежие капли дождя.
— Мы сделали это! — воскликнул Шенг, подняв глаза к небу.
Он распахнул объятья навстречу этому ощущению счастья.
— Да!
Харви поднялся на ноги и пошел по грязи, не менее счастливый. Дождь смыл паутину и заглушил голоса, звучавшие в его голове.
Он прижал к себе красный камень. Он не знал, что это. Почему он там находился. Или почему он взял его с собой.
Шенг смеялся.
— Что смешного?
Китаец показал ему на здание, из которого они вышли.
— Башня, помнишь? — сказал он. — Безопасное место.
Харви посмотрел вверх, прикрыв глаза ладонью, и прочитал покосившиеся буквы над входом:
— «Психиатрическая больница»… — Он сжал камень.
Он не слышал ни одного голоса. Дождь стучал по голове, как барабан. Друзья брели по саду, заросшему осокой, в поисках какого-нибудь огонька, какого-нибудь следа цивилизации.
— Мы вышли на другом конце Нью-Йорка, — сказал Харви, увидев освещенный силуэт Манхэттена, торчавший с другой стороны больницы.
Это был огромный массив черных прямоугольных теней с маленькими огоньками. Огромный город из стекла и света, отражающийся в воде.
Харви посмотрел на Шенга, тащившегося по грязи, и засмеялся. Подбадривая друг друга, они дошли до конца сада, потом, уставшие, сели на землю и смотрели на другой берег реки — на город, который никогда не спит.
Харви запустил руку в карман, взял одно из четырех семян, которые у него были с собой, и бросил его в землю.
Потом ребята, смеясь, обнялись под дождем.
СЕМЯ
Дождь прекратился утром. Нью-Йорк высыхал. Квиллеран медленно шел по улице. У него было огнестрельное ранение в боку. Бок болел. Но он был счастлив.
Под мышкой он нес газету. Новости о событиях в библиотеке на первой странице: три женщины посеяли панику на нижних этажах здания и, в конце концов, были арестованы. Но никому не были известны причины, по которым они это сделали. Вероятнее всего, они искали кого-то. Ребят…
Видимо, девушки последовали приказам некоего Эгона Носа, известного хозяина ночных заведений, который, в свою очередь, был арестован, к всеобщему удивлению, на последнем этаже отеля «Восточный мандарин», потому что он угрожал итальянской даме.
Для того, кто не знал контекста, не было никакой связи между двумя событиями. Просто обычная криминальная хроника. Чуть более безумная, чем обычно.
Квиллеран спустился в метро и вышел через четверть часа на острове Рузвельта. Он пошел на юг, в сторону брошенной психиатрической больницы. Черный ворон с одним поврежденным глазом сел ему на плечо.
— Привет, Эдгар, — сказал индеец и дал птице фисташку.
Потом взял себе мятную карамельку.
Эдгар улетел. Психиатрическая больница была черным каркасом, вокруг которого рос неухоженный сад. Квиллеран перелез через стену и влез в траву, спотыкаясь о брошенные предметы, которые в ней валялись. Он дошел до серебристой реки, которая спокойно текла в своих берегах.
В конце сада был виден свежий холмик земли. Из него высовывался крошечный росток дерева.
— Первое дерево снова выросло, — прошептал индеец, как только его увидел.
Он осмотрел следы, оставленные Харви и Шенгом, потом наклонился, чтобы приласкать маленькое деревце. У него были крохотные, еще белые листочки, но в нем была заключена непобедимая сила.