Как только я преисполнился намерения облегченно вздохнуть, вой снова пронзил ночь. Другой волк ответил вдали. Кто-то схватил меня за левую руку чуть повыше кисти; я дернулся, выпустил крест, свободной рукой махнул куда-то в пустоту, однако тут же был обездвижен.
– Тихо, перестань! – злобный шепот у меня в ухе.
Я чуть не обезумел от счастья:
– Принц? Принц, это ты?
– Я, дурень ты этакий, на твое счастье…
От радости я даже забыл обидеться.
– Я заснул, – выпалил я, – прости меня, ради бога, я заснул…
– Утихни же ты наконец! – зашипел Принц.
Я понял, насколько глупо выгляжу, и удрученно кивнул, для надежности подтвердив свою капитуляцию жалким звуком, отдаленно напоминавшим просьбу простить мою беспечность. Принц отпустил меня.
– Одевайся, – буркнул он, – мы выдвигаемся.
Не поднимая глаз, я бросился собирать вещи. Мои глаз привыкли к лесному мраку, и я управился без лишних хлопот. Не говоря ни слова, Принц устремился прочь от нашей стоянки. Я бросился за ним, на ходу интересуясь, знает ли он, куда мы идем. Он не отвечал.
Туман еще держался, и каждый из нас не единожды споткнулся о выступавшие из земли коряги.
Я с удивлением обнаружил, что ночь еще не вступила в свои права: сквозь сплетение веток и листьев в наше мрачное царство еще проникали последние робкие лучи.
Принц уже бежал впереди меня, а я едва поспевал, сражаясь со сползавшей мне на грудь сумкой.
Наконец, он остановился, чтобы перевести дыхание. Наклонившись вперед, он оперся руками на колени; его рот жадно хватал воздух. Совладав наконец с непослушной сумкой, я осторожно приблизился к нему, положил руку ему на плечо.
– Принц, – молвил я, – это волки вернулись.
Не оборачиваясь, он заговорил:
– Я знаю эти места… Я… узнал их. Я проходил здесь. Я помню это большое дерево, я уже почти слышу шум реки. Долина близко. И еще… я кое-что чувствую. Знаю. Как будто обо мне кто-то думает. Глупо, правда?
Слова давались ему тяжело: от бешеной ли гонки, из-за предчувствия, из-за памяти – я не мог сказать.
Только что он шикал на меня и велел замолчать, и вот теперь – такой монолог.
Я захотел оправдаться перед ним, попросить прощения за мою преступную оплошность. Мне стало его жаль.
– Туман был таким густым, я заснул, даже не успев подумать. Меня словно унесло куда-то. Прости меня…
Он покачал головой:
– Он пришел. Мы можем перейти. Долина уже совсем близко.
Мне стало страшно. Господи, от чего мы тогда спасаемся? Кто кричал? Это были те же самые волки? Я отчего-то был уже совсем не уверен.
– Мы близко, – продолжал Принц, – беги… Беги что есть мочи, и не оглядывайся на меня. Мы ненадолго пойдем разными путями. Господи, это так глупо… Но я никогда, никогда не прощу себе. Мне показалось, что я разглядел… Такое ровное, прямое дерево, словно мачта. Габриэль, ты должен меня понять. Это важно. Ты уже не потеряешься, ты способный, я всецело тебе доверяю. Видишь просвет вдалеке?
Я кивнул, надеясь, что он не ощутит мою панику. Один? Он бросит меня одного. Что означали его бессвязные причитания? Я ощутил себя одиноким и незащищенным, маленькой иголочкой в холодном полумертвом лесу. А еще я был очень зол, и моя жалость к Принцу совсем куда-то улетучилась. А Принц тем временем продолжал.
– Беги на этот свет и не думай обо мне. Через несколько верст деревья расступятся, и перед тобою явится наша долина, склоны которой бегут вниз к полноводной реке. Той самой реке. Ты пройдешь сквозь туман, пересечешь реку по каменному мосту, и на другом берегу увидишь деревню. В деревне едва наберется десяток домиков – ты легко найдешь единственную таверну. Жди меня там. Я помню, что нужно делать. И не спрашивай ничего, не сейчас! Беги!
Я едва расслышал его последние слова через растущее между нами расстояние. Он все еще шептал, но его ноги уносили его прочь от меня, обратно в чащу.
Я бросился бежать.
Заветный просвет из далекой и едва достижимой цели превратился в нечто осязаемое.
Мой страх гнал меня вперед, мысль заработала расчетливо и отстраненно. Я ощущал себя инородным элементом в засыпающем мире, воришкой в замке великанов, я словно спасался от самой бодрой прохлады позднего вечера. Я бежал тяжело, перепрыгивая через поваленные деревья, огибая вековые стволы, наступая на хрустящие ветки, производя много лишнего шума. Сумка неловко болталась у меня за спиной.
Волки молчали, но я бежал все быстрей, оставляя Принца позади.
В ту минуту жизнь сочла нужным преподать мне урок: ибо, когда долгожданная свобода была уже в нескольких шагах, и земля начала клониться вниз, превращая дремучий лес в широкую долину, моя нога ни с того ни с сего поехала на влажной траве и опавшей листве, обнажая ловко сокрытую и невесть откуда тут взявшуюся поверхность из полированных досок. Проклиная свою гордыню, я заскользил куда-то в сторону и вниз, провожая отчаянным взглядом прощальные лучики заходящего солнца. Я провалился во мрак – туда, где темнее, чем во сне.