– Клянусь, здесь на десять градусов жарче, чем было раньше, – бормочу я и получаю безудержный смех.
– У тебя есть способ подогреть обстановку, – отвечает он, затем добавляет с грохочущим смешком. – Очень неожиданным образом.
Я откидываюсь назад и чувствую, как он все еще подергивается внутри меня, когда я двигаюсь.
– Итак, этот брак?
Настороженный свет вспыхивает в его темных глазах, когда он наклоняет голову.
– Да?
Я сглатываю и смотрю вниз, следя за каплей воды, которая скатывается по его груди, на выступы его резного пресса, а затем в воду, которая плещется вокруг нас. Вода такая прозрачная, что я вижу, где мы соединены. Моя грудь сжимается, я поворачиваю бедра, оглядываясь назад и вижу, как настороженность в его глазах превращается в тлеющий огонь. Я делаю это снова, и он прикусывает губу.
– Это часть договора?
Я скольжу руками вниз, задерживаясь на его сосках на секунду, опускаясь не к его бедрам, а вонзая пальцы в задницу, где она лежит на выступе. Он выгибается в ответ, и я улыбаюсь, чувствуя себя дерзкой.
– Я собираюсь принять это как «да».
Его рука ласкает мой подбородок, возвращая мое внимание на его красивое лицо.
– Это определенно да, – говорит он, затем целует меня еще раз, и я теряюсь для всего, кроме этого мужчины и нашего будущего.
Эпилог
Три месяца спустя
Коул
Яркий теплый солнечный свет проникает во двор, а музыка водопадов звучит на заднем плане. Дилайла легко перемещается между различными группами людей, которые собрались вместе с нами сегодня. На ее лице открытая, приветливая улыбка, и мое сердце сжимается в груди, когда я вижу, как много членов семьи вернулись в наш родовой дом. Мы не могли собраться вместе слишком долго. Тот факт, что они присоединились к нам, чтобы отпраздновать такое счастливое событие, делает его для меня еще более особенным.
Позади меня появляется Клейтон, я оборачиваюсь и замечаю, что за ним следуют мой брат Мейсон и его жена Джейд. Я не могу пропустить безошибочный изгиб ее живота, а возбужденный румянец на ее щеках делает ее еще красивее. Мейсон собственнической рукой обнимает ее за талию, и в его глазах светится гордость.
– Джейд, – говорю я, быстро по-братски целуя ее в щеку. – Прекрасно выглядишь. Все в порядке?
Она счастливо вздыхает и похлопывает себя по животу.
– Пока все хорошо. Мне сказали, что нужно быть готовой к уникальным аспектам, которые возникают при ношении ребенка горгульи, но ничего слишком сумасшедшего. В основном, я с нетерпением жду непрерывного сна на всю ночь. Какое-то время.
Теперь щеки Мейсона залиты румянцем, и я не могу удержаться от смеха. Мой младший брат в живой плоти, а не в камне, сейчас живее, чем я когда-либо видел.
– Я могу сказать то же самое, – говорит тихий голос позади меня, а затем появляется Дилайла.
Она раскрывает руки и быстро обнимает Джейд.
– Наши мужья просто не понимают, насколько женщине нужен сон. Тебе придется рассказать мне все о своей беременности. Когда они ожидают, что у тебя начнется период спячки?
Дилайла выводит Джейд во двор, засыпая ее вопросами, и Мейсон подходит ко мне. Вместе мы изучаем людей, слоняющихся перед нами. Кузены, друзья семьи и старейшины из руководства горгулий смеются и улыбаются, их голоса наполняют пространство жизнью. Пространство, которое слишком долго молчало.
– Как наши братья? – спрашиваю я низким голосом, чтобы меня услышал только Мейсон.
– Они в порядке. Потребуется время, чтобы они стали достаточно свободными, чтобы вернуться к нам, но это произойдет. – Он делает паузу, затем добавляет: – Роарк оказался в некоторой ситуации. Может потребоваться извлечение. Достаточно сказать, что старейшины бесполезны.
Я вздыхаю. То, что я был старшим братом, означало, что я отвечал за бизнес-интересы семьи. Будучи вторым рожденным, Роарк был призван служить интересам старейшин. Что часто означало, что он делал то, что у горгулий лучше всего получается. Защита. Шпионаж. Убийство. Как бы он ни был нужен им, он был их командиром. Конечно, пока что-то не пошло не так. Тогда они с такой же вероятностью бросили его, как и мою семью, когда налетело проклятие. Мейсон выступил в роли координатора. Он всегда был самым дружелюбным среди нас, и отношения, которые он установил много лет назад, вернулись в игру теперь, когда проклятие больше не считало нас неприкасаемыми. При этой мысли мои плечи напрягаются, и я чувствую характерное тиканье мускулов на моей челюсти. Мы с Дилайлой уничтожили портрет во время огненной церемонии, которую она нашла, исследуя магические портреты. Журнал был заперт в сейфе в моем кабинете. В нем были секреты, которые мне нужно было узнать, в этом я был уверен. То немногое, что я уже прочитал, намекало на некую связь между моей мачехой и членом старейшин. Сама мысль о том, что мою семью мог предать один из наших, заставляет меня нервничать. Этот старый защитный инстинкт раздувается во мне, и я сжимаю кулаки.