Подъехав к дому, дон Эстебан придержал лошадь и заговорил, обращаясь к донне Гермосе.
— Подумайте о том, что вы собираетесь предпринять, сеньорита. Какой смысл в мести, когда тот, за которою вы намерены мстить, теперь в безопасности?
— Да, но его собирались убить. То, что не удалось в первый раз, может удастся во второй. Дон Торрибио пытался нанести мне жестокий удар. Мое решение непоколебимо. Он изведает месть женщины.
— Ничто не способно поколебать вашу решимость?
— Ничто, — сказала она твердым голосом.
— Ступайте же, готовьтесь, сеньорита! Я жду вас здесь. Обе женщины вошли в дом, между тем как дон Эстебан задумчиво опустился на ступени крыльца.
Он ждал не долго. Вскоре появились женщины. Обе в апачских костюмах. Разрисовав лицо, они сделались совершенно неузнаваемыми. Эстебан не мог удержаться от восторженного возгласа.
— О! Вы истинные индианки!
— А вы думали, что только дон Торрибио способен перевоплощаться?
— Женщин в этом смысле никто превзойти не способен, — сказал дон Эстебан, качая головой — Что далее от меня требуется?
— Немногое, — ответила донна Гермоса, — чтобы вы проводили нас до первой индейской линии.
— А потом?
— Потом мы будем действовать по нашему усмотрению.
— Неужели вы намерены остаться одни среди индейцев?
— Конечно!
— Матушка! — печально проговорил дон Эстебан. — Неужели вы хотите попасть в руки варваров?
— Успокойся, сын мой, — сказала донна Мануэла, улыбаясь, — мне не грозит никакая опасность.
— Однако…
— Эстебан! — резко перебила донна Гермоса. — Я отвечаю за вашу мать.
Дон Эстебан уныло потупил голову
— Ну да хранит вас Бог!
— Пойдемте, — сказала донна Гермоса, старательно закутываясь в плащ.
Дон Эстебан шел впереди. И тут и там виднелись затухающие костры, вокруг которых спали защитники президио.
Какая-то зловещая печаль тяготела над городом, погруженным в тишину, лишь изредка нарушаемую криками коршунов, уруби и соколов, оспаривающих друг у друга добычу — трупы павших в последней битве.
Все трое уверенно шагали среди развалин, то и дело натыкаясь на усыпавшие землю трупы, нарушая кровавые пиршества хищных птиц.
Они прошли практически из конца в конец весь город и достигли земляной насыпи на подступах к лагерю индейцев, который нетрудно было опознать по многочисленным кострам, а также громкой речи и пению. Часовые, обменявшись несколькими словами с доном Эстебаном, пропустили всех троих в лагерь. Сделав несколько шагов, дон Эстебан остановился. Его спутницы последовали его примеру.
— Донна Гермоса, — сказал дон Эстебан прерывающимся от волнения голосом. — Вот перед вами лагерь индейцев. Мое дальнейшее присутствие может повредить вам. Лучше мне сейчас удалиться.
— Благодарю и до свидания, Эстебан, — сказала молодая девушка, протягивая ему руку.
Дон Эстебан, удерживая ее в своих, проникновенным голосом сказал
— Сеньорита, позвольте еще сказать вам.
— Говорите, друг мой.
— Заклинаю вас всем, что вам дорого в этой жизни, откажитесь от вашего опасного намерения, пока еще не поздно. Вернитесь в асиенду дель-Кормильо. Вы не можете себе представить, какая вам грозит опасность.
— Эстебан, — решительно отвечала донна Гермоса, — какая бы ни грозила мне опасность, я иду ей навстречу, ничто не способно заставить меня переменить мое решение. Итак, до свидания.
— До свидания, — печально прошептал дон Эстебан. Донна Гермоса улыбнулась и уверенно шагнула навстречу неизвестности. Донна Мануэла колебалась секунду и вдруг бросилась на шею сыну.
— Ах' — вскричал взволнованно дон Эстебан, что было совсем необычно для него в нынешней ситуации — Останься со мною, матушка, умоляю тебя!
— О! — мужественно отвечала благородная женщина, указывая на донну Гермосу — Неужели я позволю ей принести себя в жертву?
Эстебан молчал. Мануэла поцеловала его и с усилием последовала за Гермосой
Дон Эстебан с тревогой следил за ними глазами до тех пор, пока они не исчезли в темноте.
Тогда с вздохом, скорее похожим на отчаянный вопль, он быстро зашагал прочь, бормоча тихим голосом:
— Только бы мне успеть вовремя, только бы мне успеть вовремя к дону Хосе Калбрису, только бы он не опередил меня.
В ту минуту, когда дон Эстебан подошел к крепости, дон Хосе выезжал оттуда с доном Торрибио Квирогой, однако погруженный в тревожные мысли, он не заметил всадников, проехавших мимо.
Эта пагубная случайность явилась причиной непоправимой беды.
Расставшись с доном Эстебаном, Гермоса и Мануэла шли несколько минут наудачу, желая выйти к одному из ближайших костров.
Подойдя на близкое расстояние к костру, они остановились перевести дыхание и умерить волнение сердца.
Теперь, когда их отделяло от индейцев всего несколько шагов, при всей их твердой решимости осуществить свой дерзкий план бедные женщины почувствовали, что мужество покидает их и сердце леденеет от ужаса при одной мысли об ужасной драме, в которой им предстояло играть главную роль.
И как ни странно, Мануэла смогла возвратить своей спутнице твердость, готовую было покинуть ее.
— Сеньорита, — сказала она, — теперь моя очередь руководить вами. Если вы согласитесь следовать моим советам, я надеюсь отвратить многочисленные опасности, грозящие нам.