— Вольный каменщик, — объяснил Король своим подданным, — это каменщик, который не принадлежит к гильдии каменщиков. Продолжайте.
Перед тем как задать следующий вопрос, Де Квинси взял кусок мела и написал большой нуль на доске.
— Что такое категорический императив?
— Не видал его никогда, так что не могу сказать, — ответил ученик.
Де Квинси пожал плечами и написал на доске еще один нуль.
Джеки-Жабы начали беспокоиться, и послышались перешептывания.
— Как видите, Ваши Величества, обвиняемый не знаком с категорическим императивом, — сказал Экзаменатор.
И Король со своим обычным добродушием объяснил всем:
— Категорический императив живет в лесах наряду с другими представителями семейства грибов. Встретить его можно в октябре и ноябре, — сказал он.
Раздались одобрительные возгласы, и Де Квинси задал следующий вопрос.
— Что важнее — луна или солнце?
— Луна, — незамедлительно ответил Скакун.
— Неверно.
— Для меня луна важней всего, — сказал Скакун.
— Ты — никто, — сказал Де Квинси.
— Я бы показал тебе, кто я или никто, если бы ты попал на мое болото!
Король прервал их спор.
— Поставь пленнику один балл, — сказал он. — Он был абсолютно прав, сказав, что это луна, потому что с его точки зрения она важнее всего. Я хочу попросить всех присутствующих вспомнить, что говорил наш дорогой Ягабог по поводу точек зрения на званом вечере в его честь.
И Де Квинси пришлось поставить один балл, хотя сделал он это очень неохотно.
— Теперь мы переходим к арифметике, — объявил экзаменатор. — Мне хотелось бы узнать мнение пленника по поводу того, сколько будет пять умножить на шесть.
— Двадцать девять.
— Неверно. — И Де Квинси вывел еще один большой нуль.
Но Король заставил его стереть отметку.
— Он был так близок к верному ответу, что ему можно поставить высшую отметку, снизив ее всего на один балл за допущенную неточность.
Джеки-Жабы радостно зааплодировали, и Де Квинси написал на доске цифру четыре.
— Если ты умножишь три на четыре, разделишь результат на два, вычтешь один, прибавишь семь и затем умножишь получившееся число на двенадцать, что ты получишь в результате?
Разумеется, у Скакуна не было никаких идей на этот счет, точно так же, как и у всех остальных присутствовавших в зале. Но он почувствовал, что должен рискнуть. Он знал, что двенадцать умножить на двенадцать (это было самое большое число, до которого он добрался) будет сто сорок четыре, и, решив, что такой ответ ничуть не хуже любого другого, он огласил его.
— Правильно! — ответил Де Квинси и написал на доске пять баллов. Но когда оглушительные аплодисменты утихли, заговорил Король:
— Это был просто блистательный ответ. Я бы и сам не смог ответить вернее, — сказал он. — Так что поставь сразу сто баллов.
Естественно, Де Квинси пришлось повиноваться, но поскольку высшей отметкой было пять баллов, это довольно сильно сбило его с толку.
— Довольно арифметики, — сказал он коротко. — Теперь перейдем к истории. Мой первый вопрос таков: где высадился Юлий Цезарь, когда приплыл завоевывать Британию?
— В Плимуте, — ответил Скакун, поскольку Плимут находился в Девоншире и это был единственный морской порт, о котором он знал.
— Неверно. — Де Квинси нацарапал на доске большой нуль.
— Подожди! — сказал Король. — Как настоящий Девонширский патриот, я хочу спросить тебя, вполне ли ты уверен, что он неправ?
— Вполне, Ваше Королевское Высочество. Историки считают, что Цезарь высадился в Диле.
— Ну, а я считаю, что он высадился в Плимуте, — сказал Король. — Юлий Цезарь был умным человеком, и он никогда бы не совершил подобную ошибку. Высший балл Скакуну.
Радостные возгласы были наградой Королю за эту ловкую поправку к истории. Де Квинси записал на доске еще пять баллов. Но явно остался этим недоволен.
— Мой второй вопрос касается битвы при Гастингсе. Что обвиняемый может сказать о роли королевской конницы англосаксов в этом событии?
— И вся королевская конница, и вся королевская рать не может Шалтая, не может Болтая, Шалтая-Болтая, Болтая-Шалтая, Шалтая-Болтая собрать, — немедленно выпалил Болотный Скакун.
— Это совершенно неверно, — объявил Де Квинси. — Ты смешиваешь поэзию с историей.
— Ну так и что же, — сказал Король, — даже если это так, то он не первый, кто делает это.