— Да. Он хороший папин друг, — сказала Фло, но в ее голосе Мария почувствовала тревогу. — Ты отвезешь меня домой?
— Конечно, — ответила Мария, заводя машину. — К вам домой или к бабушке?
— К нам.
Свой дом Софи превратила в прелестный деревенский коттедж, полный старинных вещиц, с прочной мебелью, обитой вощеным ситцем в клетку, семейными фотографиями и пейзажами восемнадцатого века на стенах. В нем была светлая кухня, в которой находился очаг с открытым огнем, а на вымощенном терракотовой плиткой полу лежали плетеные коврики.
Держа девочку за руку, Мария вошла в незапертую дверь. В гостиной Саймон смотрел телевизор. Софи стояла у кухонной раковины: колола лед и ссыпала его в большую стеклянную миску.
— Посмотри, кого я нашла в библиотеке, — сказала Мария. Софи обернулась, и на ее лице отразилось безмерное облегчение. Красный фартук обтягивал ее выступающий живот. Кто-то из детей, скорее всего, Фло, вышил на нем синими нитками контуры сердца. Софи распахнула объятия, и Фло бросилась к ней.
— Слава богу с тобой все в порядке! — воскликнула Софи.
— Тетя Мария увела меня с собой, — произнесла Фло.
— Боже, Мария! — всхлипнула Софи, смахивая слезы со щек. — Я вернулась за ней, а ее там не было!
— Разве библиотекарь не сказала, что я забрала ее?
— Сказала, но когда я пришла домой, тебя тут не было, и мама не знала, куда вы подевались. Наверное, ты хотела как лучше, но больше никогда не уводи ее, не предупредив меня. Знала бы ты, что я передумала за это время…
Мария сама испугалась того, как сильно должна была волноваться сестра по ее вине. Она смотрела на Софи и Фло: они держали друг друга в объятиях, гладили и целовали.
— Со мной все хорошо, мамочка, — шептала Фло. — Все в порядке.
— Я так рада, что ты дома, солнышко, — говорила в ответ Софи, ладонью убирая пряди соломенного цвета волос со лба дочки.
— Можно поговорить с тобой? — через некоторое время спросила Мария.
— Говори, — сказала Софи.
— Я имела в виду наедине.
Мария улыбнулась Фло в тщетной попытке приободрить девочку. Та застыла на месте, глаза ее наполнились ужасом.
— Конечно. Иди к Саймону, солнышко, ладно? — попросила Софи.
— Хорошо, мамочка, — тоненьким голоском ответила Фло и убежала.
Мария глубоко вдохнула. Она знала, что если коснется рукой груди, то почувствует, как с бешеной скоростью колотится ее сердце.
— Я слышала, что ты говорила в библиотеке, — сообщила она. — Я стояла в соседнем проходе.
— И что я такого говорила? — поинтересовалась Софи, ударяя молотком по куску льда, завернутому в полотенце.
— Ты говорила Фло, что отправишь ее в тюрьму.
Софи скорчила гримасу и с негодованием потрясла головой.
— Поговорим об этом, когда у тебя будут дети, — сказала она. — Все матери в Хатуквити пугают этим своих чад. Никто же не думает об этом всерьез. — Софи достала из ящика пакетик шоколадных чипсов и начала их есть.
— Но Фло поверила. Она так рыдала, что казалось, будто у нее сердце разрывается. Разве библиотекарь не рассказала тебе об этом?
— Да она мне целую лекцию прочла о том, что я не должна больше оставлять там Фло одну. Я ведь иногда оставляю детей в библиотеке, когда иду на рынок или на почту, совсем ненадолго — так все делают! Разве ты не помнишь, как мы часами сидели там, дожидаясь маму? — спросила Софи, забрасывая чипсы один за другим себе в рот.
— Помню, — сказала Мария, однако она помнила и то, что им тогда было гораздо больше шести лет. — Можешь объяснить мне одну вещь? Почему ты так разозлилась на Фло?
— Она специально сбросила с полки в магазине банку маринованных пикулей. Она и раньше так делала.
— А я думала, дело в том, что она плакала у зубного врача.
— Это она тебе сказала? — спросила Софи, глядя сестре прямо в глаза.
Мария заколебалась. Она хотела защитить племянницу, однако в то же время ей необходимо было услышать ответ Софи.
— Да, она мне сказала, — произнесла Мария.
— Пожалуй, я была слишком строга. — Голос Софи слегка дрогнул. — Пол Кауфман наш хороший друг, они с Гордоном играют вместе в гольф. Пол обожает наших детей, и я видела, как он расстроился, когда Фло начала плакать. Он считает, что работает очень бережно. На самом деле Фло его вовсе не боится — просто ее друзья рассказали ей, что все боятся дантистов, вот она и расплакалась.
— Господи, да я сама боюсь дантистов, — сказала Мария, чувствуя себя немного спокойнее.
— Ну, после тех лекарей-шаманов к которым ты, наверное, привыкла… — Софи попыталась улыбнуться.