Элла все еще не в полной мере понимала, о чем этот мужчина-гаргулья говорил ей, но этого было достаточно, чтобы осознать, что все очень серьезно.
Она не могла себе представить, как то, что он описывал, возможно, но это, определенно, звучало неприятно. И еще было слово, которое он использовал. Это слово заставляло ее нервничать.
– Господин? – пискнула она. – Что ты подразумеваешь под "господин"? Этот парень, в каком-то смысле, раб?
– Он из ночных, порабощен волей одного из Семи самых мерзких сил, которые ступали в этот мир. Одного из демонов мрака. – Казалось, взгляд его темных глаз сверлил ее. – Если ночной приходил похитить тебя, он сделал это по приказу своего господина, и без подготовки у тебя нет надежды избежать плена. Поэтому тебе нужен я.
Переводчики: inventia, Yogik
Редактор: Ekadanilova
Глава 3
Даже если бы Элла дожила до ста лет – в чем она сомневалась и до того, как гаргулья сообщил, что за ней охотятся приспешники демонов – она бы никогда не забыла поездку из музея домой.
И не потому, что не старалась.
Когда убийца-похититель на террасе издал приглушенный стон, Кес заметил, что им, возможно, не следует находиться поблизости, когда он очнется. Элла сказала, что будет более чем счастлива вернуться домой, и пожелала гаргулье спокойной ночи.
Как бы не так.
– Думаешь, это нападение что-то из разряда помутнения рассудка? Думаешь, демон, пославший ночных за тобой, откажется от идеи схватить тебя и осушить всю энергию, пока твоему сердцу не хватит сил биться? – Он смотрел на нее сверху вниз, как ангел-хранитель после отвратительного дня, очевидно раздраженный ею. – Ты не можешь быть такой наивной. Ты в опасности, которую даже не, можешь себе представить. Я не оставлю тебя без присмотра, пока мы не убедимся, что ты в полной безопасности.
Ни один из выдвинутых Эллой аргументов не поколебал его. Черт возьми, казалось, ни один из них даже не затронул волосы на его голове.
Кес был решительно настроен и, в конце концов, Элла сдалась под натиском неизбежности. Она пригласила его к себе домой.
По правде говоря, когда он спросил ее адрес, Элла подумала, что он поймает такси, или у него припрятана статуя машины, которую он сможет оживить, чтобы добраться домой.
Она определенно не ожидала, что он вновь станет гаргульей, возьмет ее на руки и взмоет в небо.
Она была вынуждена подавить крик, прижавшись к груди Кеса. Закрыв глаза и мертвой хваткой ухватившись за его шею, Элла даже не осмелилась оценить ощущение его точеных мышц, или то, как в его руках она ощущала себя крохотной и женственной.
Она была слишком занята молитвами о сохранении своей жизни.
Так занята, на самом деле, что не заметила, как они приземлились, пока Кес не поставил ее на ноги на родной металлический пол пожарной лестницы ее квартиры.
Ему пришлось своими руками отрывать от шеи ее пальцы, и Элле не было стыдно признать, что она всхлипнула разок, прежде чем отпустить его.
Она умудрилась открыть глаза невероятным усилием воли, только чтобы яростно прищуриться на свое непрошеное транспортное средство.
– Если только я не нахожусь в ловушке горящего здания, все окна и двери которого заколочены злостным поджигателем, – прошипела она сквозь стиснутые зубы, – никогда не делай этого снова, слышишь? Я убью тебя, прежде чем ты приземлишься.
На ее глазах Кес вновь уменьшился, принимая человеческий образ, и озадаченно на нее посмотрел.
– Я не понимаю. Как ты собиралась вернуться сюда, не будучи замеченной вероятными сообщниками ночных, поджидающими нас? Улететь было единственным логичным решением.
Элла поняла, что он действительно верил в это. Вероятно, даже когда он становился человеческим мужчиной, его голова все еще была сделана из камня.
Бормоча себе под нос, Элла развернулась и направилась к лестнице, ведущей в переулок между домами.
Над её локтем сомкнулась его рука.
– Куда ты идешь? Я уже говорил, что ты не должна быть одна.
– Я спущусь и открою нам дверь в квартиру. В мои намерения не входит разбивание окна в спальню и вползание в дом по битому стеклу.
– Конечно, нет. Это было бы излишне разрушительно.
Протянув свободную руку, Кес надавил на оконную раму. Новый и крепкий ранее замок треснул, как сухая ветка, и окно открылось, будто его недавно смазали.