— Всемогущая, неисповедимая сила, такова твоя воля, чтобы запутанная жизнь моя послужила только зародышем, который, покоясь в земле, взращивает свежее дерево с роскошными цветами и плодами! О, Юлии, Юлия! О, я бедный, слепой глупец!
Ройтлингер спрятал свое лицо в ладонях, слышно было, как он рыдает. Это длилось несколько секунд; потом он вдруг вскочил, бросился к Максу, стоящему в совершенном оцепенении, прижал его к своей груди и заговорил как бы вне себя:
— Tы любишь Юлию! Ты — мой сын, нет, более того, ты — я, я сам! Все принадлежит тебе, ты богат, ты очень богат, y тебя есть имение, дома, наличные деньги. Позволь мне остаться с тобой, ты должен кормить меня на старости лет, ты ведь сделаешь это? Ведь ты любишь меня? Не правда ли? Ты должен меня любить, ведь ты же — я сам, не бойся моего каменного сердца, только крепче прижми меня к своей груди, твоя живая кровь его растопит! О, мой Макс! Мой сын, друг и благодетель!
И долго еще говорил он в таком духе, так что все даже испугались этих порывов слишком напряженного чувства. Догадливому другу Риксендорфу удалось наконец успокоить старика, который только придя в себя, до конца осознал, что приобрел он в этом прекрасном юноше, а также с глубоким волнением заметил, что и тайная советница Ферд видела в союзе своей Юлии с племянником Ройтлингера как бы возрождение давно умершего времени. Большое удовольствие высказал также тайный советник, который нюхал много табаку и говорил на прекрасном французском языке. Прежде всего должны были узнать об этом событии сестры Юлии, их, однако, невозможно было найти. Нанетту искали уже даже в больших японских вазах, стоявших в вестибюле, думая, что она, быть может, туда упала, чрезмерно нагнувшись над их краями, но напрасно! Наконец малютку нашли спящей под розовым кустиком, где ее не сразу заметили; тогда лее в отдаленной аллее нашли и Клементину: она громко кричала вослед убегавшему блондину, которого тщетно преследовала.
— О, люди часто слишком поздно понимают, как сильно их любили, как забывчивы и неблагодарны они были и как велико не признанное ими сердце!
Обе барышни были не совсем довольны браком младшей сестры, много более красивой и милой, чем они; особенно морщила свой маленький носик завистливая Нанетта; Риксендорф взял ее под руку и нашептал, что она может найти себе гораздо более знатного мужа, с еще более богатыми имениями. Она тут же повеселела и запела: "Amenez vos troupeaux, bergères". Клементина же изрекла очень серьезно и важно:
— Спокойные, удобные радости, заключенные между четырьмя узкими стенами, составляют только часть семейного блаженства; дух жизни и нервов — это кипучие, огненные источники любви, льющиеся в родственные сердца.
Общество, находившееся в зале и узнавшее об этом странном, но счастливом событии, с нетерпением ожидало жениха и невесту, чтобы встретить их традиционными пожеланиями. Золототканный старичок лукаво заметил:
— Теперь я знаю, отчего было так важно для бедного Макса уладить этот скандал из-за козла. Если бы он попал в тюрьму, не состоялось бы никакое примирение.
Все зааплодировали одобрительно, причем пример подал Вилибальд. Уже все выходили из соседней комнаты в залу, когда турецкий посланник, который все время сидел на диване, ничего не говоря и выражая свое сочувствие только ерзаньем и странными гримасами, вдруг вскочил и встал между женихом и невестой:
— Что? Что? — воскликнул он.— Сейчас же и замуж? Замуж? Твое умение и прилежание делают тебе честь, Макс, но ты молокосос без опыта, без знания жизни и без должного воспитания. Ты слишком прямолинеен и даже груб в своих выражениях, как я заметил сейчас, когда ты говорил "ты" своему дяде, надворному советнику Ройтлингеру. Отправляйся в свет, в Константинополь! Ты научишься там всему, что нужно для жизни; а потом приезжай и женись спокойно на моей милой девочке, прелестной Юльхен.
Все удивились странной идее Экстера, но он отвел в сторону Ройтлингера, причем оба встали друг против друга, положили друг другу на плечи руки и обменялись несколькими словами по-арабски.
После этого Ройтлингер вернулся, взял Макса за руку и сказал очень мягко и ласково:
— Милый мой сын, мой дорогой Макс, сделай мне удовольствие и съезди в Константинополь, это продлится не более шести месяцев, а потом я устрою твою свадьбу.
И несмотря на протесты невесты, Макс вынужден был уехать в Константинополь.
Теперь, мой милый читатель, я быстро закончу свой рассказ, так как ты можешь себе представить, что, вернувшись из Константинополя, где он видел мраморные ступени, на которые Экстеров тюлень положил ребенка, а также много других замечательных вещей, Макс действительно женился на Юлии, и не нуждаешься в том, чтобы знать, как нарядна была невеста и сколько детей появилось на свет у этой пары. Я прибавлю только, что в день Рождества Богородицы в 18*** году Макс и Юлия стояли друг против друга на коленях в павильоне с красным сердцем. Горячие слезы падали на холодный камень, потому что под ним лежало, увы, слишком часто истекавшее кровью сердце благодетельного дяди. Не из подражания надгробному памятнику лорда Гориона, по потому, что вся история жизни и страданий бедного дяди поражалась этим словом, Макс собственной рукой начертал на камне слова:
Здесь покоится!
Комментарии
...кавалером, бредущим по лабиринту любви. — Иоханн Готтфрид Шнабель (1692—ок.1750) написал роман "Бредущий по лабиринту любви кавалер, или история путешествий и любви благородного немца дворянских кровей господина ф. Шт., который после множества жизненных эксцессов наконец понял, что в старости Небеса карают за грехи юности", который был издан в 1738 г. В романе упоминается выдуманный город Варнунгсштадт (город предостережений — нем.).
...когда мы стряхиваем с себя земные стремления.— пародирование слов шекспировского Гамлета "Коль сбросим мы стремления земные".
Месмерианцы — приверженцы учения о животном магнетизме, основанного теологом и драчом Францем Антоном Месмером (1734—1815).
Санбенито — исп. San benito: одежда, которую надевали в свой последний путь приговоренные инквизицией к сожжению на костре; желтая льняная накидка с красными крестами, зачастую с изображением чертей и сцен ада.
Великий Али — Али Ибн Аби Талиб (ок.600—661), халиф, племянник и зять Магомета.
Картезианский чертик — игрушка: полая, разноцветная стеклянная кукла, большей частью фигурка черта, вертикально держащаяся в воде.
Анфосси — Паскуале Анфосси (ок.1727—1797), итальянский композитор, автор оперной и церковной музыки, ученик Пуччини.
Сидерический принцип — имеется в виду звезда, которая, по мнению астрологов, оказывает влияние на конкретного человека; сидерически — значит, связано со звездами.
Не из подражания надгробному камню лорда Гориона — Лорд Горион, персонаж из "Гесперуса" Жан Поля, приказал принести собственный надгробный камень в усыпальницу своей возлюбленной, где убивает себя.