Глава 1.
«Ну и что из того, что я не умею разводить костер?! Подумаешь! Зато, посмотрим, что они на этом костре без меня приготовят».
Пробираясь сквозь заросли орешника, я злорадно прислушивалась к лесной тишине, которую с минуту на минуту должны потревожить полные раскаяния голоса, моих братцев. А вот посмотрим, как они будут просить прощения за свое ехидное остроумие.
Спутанные волосы все-таки поймала ветка молодого кустарника. Аккуратно освободив ветку, чтобы не сломать, я распустила остатки кос и просто стянула волосы бечевкой на макушке "хвостом". Вид - кикиморам на зависть. Степан с Глебом вместо того, чтобы раскаяться, еще больше засмеют. Кстати, что-то долго они, ведь голодными останутся. Неужели этот маг-зануда опять занялся моим воспитанием? С него станется наколдовать жареную курицу, а на мою долю оставить раздраженное "Пусть охолонет". Степан во многом с ним соглашается, а Глеб, олух, его как отца родного, слушается, он и рад поучать. Ученичок у него воспитанный, тихий, во всем послушный, так он на нас отыгрывается. Решил, что без родительского присмотра пропадут несчастные сиротки. Но если мальчишки его и слушают, то от меня он такой же прыти "воспитываться" не дождется.
Я продолжила упрямо двигаться в глубь леса, правда уже не так настойчиво, а то еще не услышу голоса и вместо долгожданного покаяния получу незаслуженную трепку.
В лесу уже начали сгущаться сумерки. Дневная тишина, наполненная щебетом птиц и голосами мелких дневных животных, сменилась мерным дыхание засыпающего леса. Где-то в глубине леса ухнул ранний филин. Я все же решила повернуть обратно к лагерю, а то становилось жутковато. Посижу где-нибудь рядышком, в темноте. Вернуться на освещенную ярким костром поляну мне не позволяла обиженная гордость. Что-то они затянули с поисками.
Ноги обмотал знакомый ветерок, и вокруг стало светлее, а трава под ногами неестественно высокой. Ну вот! Хотя так даже лучше, не придется, потом растирать затекшие ноги, свернусь клубочком, можно даже вздремнуть. К огню мне теперь до утра все равно нельзя подходить. То есть приближаться.
Неподалеку раздался расстроенный рев медведя, в вершинах серебряных осин обеспокоенный клокот сокола. Ага! Испугались! Забеспокоились!!! А вот теперь поищите, помучитесь. Обиды уже не было, но на ее месте удобно устроилась вредность. Стыдно, конечно, но не надо было меня все время баловать. Теперь пожинайте.
- Марика! - встревоженный медвежий рев пробил слезу.
- Сестренка!!! - сверху истошно верещал сокол, или за время моего отсутствия
он перевернулся сорокой? - Малышка, отзовись!
Совсем рядом послышалось шипение углей, заливаемых водой, и поляну осветил ровный голубой свет.
Заботливый ты наш, опять своих светлячков выпустил. Знает, что от красных лепестков костра я ослепну. Неужели, тоже забеспокоился? Ну, ладно, их счастье, что во второй своей ипостаси я более покладиста. Тем более что голод уже начал заглушать обиду, а пищу добывать сама я себе не могу. Степка корешков накопает, Глеб мышку поймает, а вся моя добыча при взгляде на меня тут же каменеет.
Я еще очень маленький василиск и не умею, бесшумно охотится. Камни жевать и переваривать не получается, а в лагере наверняка ждет меня курица. Наколдованная и дохлая. Дохлая, потому как мертвые не каменеют, а наколдованная, покуда я ничего так и не приготовила. Ладно, заботливые мои, я вас прощаю. Встречайте свою младшую голодную сестренку.
С тихим шипением и гордо поднятой головой я выползла на поляну. Братьев не было, маг изучал свои свитки, а его ученик похрапывал, укрывшись своей курткой с головой. Так, а где же пища? Ага, а тут и курочка, свеженькая ощипанная тушка красовалась на большом листе лопуха возле потухшего кострища. Я заглотила ее целиком. М-м-м, маловато будет.
- А где волшебное слово? - Маг даже не поднял голову от свитка.
- С-с-гинь, - свернувшись клубочком, я сладко зевнула.
- Братьев бы пожалела, паршивка! - Он поднял голову и даже отложил в сторону свиток. - Ты подумала, каково им будет, если тебя какой-нибудь охотник за нежитью увидит? А ведь девушка все-таки! Забота о ближнем у тебя должна быть в крови!
Ага, не хватило у тебя хладнокровия, все же решил лекцию прочитать. Ну-ну, под твое монотонное бормотание и спится легче.
Все же прислушалась. Глубоко в лесу затрещало дерево, над кронами леса хлопали крылья. Все сними в порядке. Поворчат, и будет все как прежде.
- Не хватает тебе хорошей порки, - продолжал бубнить "воспитатель",- вот с утра возьму хворостину и отхожу по ниже спины.
- А ночью ус-с-неш-ш-ь, и я вс-с-е твои амулеты и артефакты выброш-ш-у, и твоя с-с-с недоучкой с-с-скульптуры будут украш-ш-ать объездной тракт, - прошипела я сонно.