— Храм?
— Да, — осторожно ответил Этельгар. — Сиагнарез. Эльфийский Храм.
Вэон понятия не имел, о каком Храме идет речь, но то, что он принадлежал его народу, эльфа разозлило.
— Значит, — грозно протянул он, — ты искал меня, чтобы попросить помощи в разграблении Храма моих предков?!
Теперь вместо веселья его начала охватывать злость. Либо эльфы давно не показывали людям, что злить их не стоит, сжигая деревни и села, либо этот дикарь перед смертью решил посмеяться над ним.
Вэон скрипнул зубами. Желание пустить стрелу в обнаглевшего дикаря стало непреодолимым.
— Я не... — Этельгар дернулся в сторону эльфа, но тут же остановился, когда Вэон для большей внушительности прицелился ему в лицо. — Я не буду его ни грабить, ни разрушать, даже более того ничего оттуда выносить.
Вэон терпеливо начал взвешивать все «за» и «против». В нем происходила борьба между желанием выстрелить и выслушать человека.
Он бросил взгляд на горизонт, мысленно прикидывая, сколько времени потратил на дикаря. И сколько еще готов потратить на то, чтобы его выслушать.
Мысленный смешок, заставил посмотреть на себя со стороны.
"Неужели тебе стало настолько скучно, что ты готов разговаривать с дикарем?"
— Ладно, — сказал Вэон. — Давай предположим, что ты говоришь правду. Тогда у меня только один вопрос, что ты там забыл?
В темноте еле заметно блеснули глаза у Этельгара.
— В этом Храме по древнему эльфийскому поверью спрятана магия, в силе которой нет равных. Ее владельцу она подарит такие умения, которые могут позволить тому побеждать целые армии.
Звучало слишком неправдоподобно. Но в то же время последняя его фраза прозвучала заманчиво.
— В Храме спрятана магия? — переспросил Вэон. — Магия, которая способна разрушать целые армии? И ею никто еще не воспользовался?
Этельгар активно закивал головой, подтверждая слова эльфа. Иронии в его голосе он явно не расслышал.
— Либо тебе врет твой источник, либо ты лжешь мне, — продолжил Вэон, придавая своему голосу грозности. — Причем ни первое, ни второе не спасет тебя сейчас от смерти.
— Просто дослушай меня, — Этельгар выставил перед собой руки, словно пытался загородить себя от стрелы. — Этот Храм не просто так спрятан в этих лесах. Более тысячи лет назад эти места считались проклятыми. Здесь не водилось зверей и птиц, а жители ближайших городов предпочитали обходить их стороной. Магия была упрятана в этих лесах, где-то в потайном уголке, чтобы никто никогда не смог до нее добраться.
Мужчина возбужденно всплеснул руками.
— У меня есть возможность получить эту магию. Я знаю, как это сделать. Но боюсь, что во время поисков заблужусь или попаду в ловушку. Местные охотники вам не ровня. Кто, как не знаменитые повстанцы Вэона Хаам'риеля знают каждый уголок Кагордских лесов? Вы лучше кого бы то ни было ориентируетесь в лесу, поэтому я и прошу помощи.
Эльф задумался. Было что-то в этой истории, что не давало Вэону покоя. Но вот что именно, он не мог понять.
— Я не просто хочу получить эту силу! — с жаром продолжал говорить Этельгар. — Я хочу разрушить империю Хаарда, не оставив от этой проклятой страны камня на камне!
— Уничтожишь империю? — насмешливо переспросил эльф. — Ты? Мой народ вот уже несколько сотен лет пытается это сделать, и мы даже клочка земли не смогли отвоевать. А ты утверждаешь, что благодаря сильнейшей магии, которая похоронена в этих лесах, сможешь разрушить огромную империю.
Даже во тьме было видно, как лихорадочно заблестели глаза у человека.
— Смогу, — уверенно сказал он. — Вот увидишь. Эта магия даст мне невероятную силу, поможет завоевать и освободить империю от гнета правителей, бездарно управляющих ею.
Этельгар перевел дух, стараясь успокоить себя:
— Ни Сиагнарез, ни находящиеся в нем ценности меня не интересуют. Можешь в этом убедиться, когда мы найдем Храм.
Эльф на мгновение призадумался.
Столько лет прошло с тех пор, как его народ выгнали с эльфийских земель. Столько лет они пытались их вернуть. Вечные переговоры. Бесконечные сражения. И каждый раз они оставались ни с чем.
Сам Вэон не был на той войне, что погубила тысячи, и не видел, как император Хаарда на карте делил земли эльфов между своими прихвостнями. О причинах его поступка сейчас сложно было судить, потому как истинная причина обросла слухами и домыслами. Но это императора не оправдывало, по мнению Вэона. Кроме собственной прихоти больше нет причин завоевывать и грабить земли, что принадлежат другому народу.