— Выходим. Времени на сборы я тебе дал вполне достаточно. — Отвернувшись он вышел, я же взял собранную сумку, накинув её на плечо в последний раз оглянул палатку, и вышел следом за ним. Солнце всё ещё поднималась в зенит, а мы подходили к выходу лагеря. Многие знакомые из банды, желали удачи, и всячески подкалывали и обсуждали нашу задачу, которая громом пронеслась по всему лагерю и стала живой темой обсуждения. Из одной палатки вышел мужчина со шрамами на лице от когтей, с грубой щетиной и заложенными набок волосами от затылка до мочки уха, вторая его половина была выбрита. Он был раздет по пояс показывая накаченное, но такое же израненное тело, покрытая шрамами. Одет он был в портки и в юбку, шитую из шкур диких животных которая одной стороной доходила до колена, другая была ниже паха, а на ногах красовались латные сапоги, он всем видом напоминал варвара. На поясе висел в ножнах боевой топор с довольно крупным лезвием, на котором был выгравирован орнамент, который соединялся в дикое животное похожее на медведя. Лезвие спокойно могло бы прорубить латный доспех и убить оппонента или при всём желании владельца разрубить его. Мужчина стал напротив нас, сложив руки на груди и гордо подняв голову.
— Бьёрн. Ты хочешь опять устроить драку? Или помериться силой? К сожалению, нету на это времени, так что пропусти. — Ганзел попытался пройти мимо Бьёрна но тот стоял упорно на мести не давая и шагу пройти.
— Я слышал, что главарь отправил вас в великую пустыню «Арзадаж». И только вас. — Его голос звучал грубо, и внушительно, как и он сам. — Почему Закалённый отправил только вас двоих? — Ганзен стоял на против Бьёрна и смотрел прямо в глаза, серьёзным и упорным взглядом. Со стороны было не понятно кто из них выше.
— Отойди. — Грозно прозвучал голос Ганзела. — Если есть вопросы, обращайся к главе. А теперь отошёл в сторону и дал пройти. — Оттолкнув в сторону варвара, прошёл в перёд я пошёл следом за ним, но его взгляд так и остался высок даже на такую грубость.
— Стой Ганзел. — Выкрикнул варвар, когда мы уже находились в десяти метрах от него. — Я пойду свами, моя походная сумка уже готова, а лишние руки вам явно не помешают. — Он так же кричал из далека, уверенным голос. Ганзел остановился, пригнулся сорвал травинку, засунул её в рот и повернулся к крикуну.
— Ты понимаешь, что это нарушения правила банды? — Так же серьёзно проговорил Ганзел пожёвывая травинку. — Если ты нарушишь правила, то обычным наказанием не отделаеся. Закалённый возможно тебя вздёрнет.
— Да чхал я на эти правила, даже когда суда вступил. Моё израненное тело тому подтверждение. Если Закалённый хотел бы меня вздёрнуть, то сделал бы это ещё пятьдесят наказаний назад. — Вскрикнув во всю глотку, что было слышно на весь лагерь. Кажется, и правда, что Бьёрн не боится босса. — Жди меня на том месте где стоишь, я возьму сумку и вернусь. — После этих слов он повернулся и направился в свою палату, в сопровождении многих взглядов членов банды.
— Вот же… Упрямы северянин. — Ганзел тоже смотрел в след уходящей израненной спины. Как я знаю и слышал, Бьёрна боятся и уважают поровну. Он очень опасны противник и один из лучших воинов банды из-за чего с ним не кто не хочет связываться. При вступлении в банду ему дали испытания боем, которое проходят все новички, и противником Бьёрна был Ганзел, который спустя десять минут боя, окончил его ничьёй. Я же при поступлении продержался на ногах минут восемь и закончил битву проигрышем в пользу Ганзела. Он же показал тот результат, который не смогли другие. Сильный, воинственный и расчётливый воин.
***
Солнце стояла уже в зените, пока мы шли по дорогам старого тракта. Кроме как окружающих лесов и камней под ногами из чего была выложена дорога на глаза больше нечего не попадалась. Ганзел шёл впереди в думках, смотря себе под ноги и периодически по сторонам. Бьёрн же телепался в позади, отгоняя от себя всяких мошек. По плану мы должны сперва дойти до шахтёрского городка «Рудник», а уже оттуда отправится в «Оазис». По пути нам встретился старик, с тележкой и ослом. Мужчина был избит и очень печален. К дедке подошёл Ганезл, тот поднял глаза с очень печальным взглядом.
— Дедуль, не подскажешь что на дорогах творится? — Старик вздохнул с облегчением, кажется он принял нас за грабителей.
— Ужас что творится. — Его слегка хипповый голос, был довольно тонок. — Я шёл сюда с остальными людьми, мы являлись торговцами, возвращающимися из «Рудника», по дороге на нас толпой набежали люди с оружием, чёрными перьями на одежде. Они перерезали всех, оставив более симпатичных девушке, которых тут же утащили в лес. Я смог спастись, но моя девочка, моя дочка она у них. Я… я нечего не мог поделать. Помогите мне странники. — Старик рухнул на землю, и начал бить кулаком по земле. — Но если, если бы я… Не отдал бы её, то меня бы убили. — Тут на меня нашло отвращение глядя на старика, бросившего свою дочь. Но мысли мои развеял Бьёрн оттолкнувший меня в сторону приближаясь к старику.
— Ты жалкий кусок грязи. Ты стоишь тут на коленях в земле и просишь помощи. — От северянина отходила аура гнева. Он был довольно зол. — Не кто тебе не поможет. Твою девку давно изнасиловали и выкинули в ближайшую помойку с крысиными трупами, где ей самое место. И твоё место там же. — Старик схватился за сердце, молящими глазами смотря на варвара, но тот лишь пнул его ногой в сторону. Дед рухнул и больше не двигался, его сердце не выдержало.
— И зачем? Тебе это приносит удовольствие. — Я был не довел таким исходом разговора. Северянин повернулся ко мне, прожигая взглядом.
— Таким как он. Место среди червей. Он бросил свою дочь ради себя, а теперь ползал на коленях, прося помощи. — Бьёрн выпрямился и посмотрел мне в глаза, своим яростным пылающим взглядом. — Если ты будешь с каждым любезничать, то сдохнешь в первую же секунду, ты должен об этом знать, как воин. — Тут я нечего не мог сказать.
— Идём. — Проговорил наконец Ганзел. — Мы должны дойти до города за эту неделю. Мы уже потратил один день. — Обойдя старика, даже на него не взглянув, отправился дальше, мы шли следом за ним.
— Ну что бесхребетный. Как же ты тогда убивал людей, когда были набеги. С такой мягкотелостью. — Проговорил Бьёрн, не смотря в мою сторону.
— Я убивал. Много убивал, даже не смотря кого рублю. Своих, чужих. Перед глазами постоянно какая-то пелена. — Проговорил я, смотря себе под ноги. — Когда битва кончалась, я находился окружении порубленных, распотрошённых тел, весь в крови и внутренних органах. А как я их рубил даже не помню. — Тут меня остановил Бъёрн на момент.
— Ты? И кого-то рубил? Ха-ха. Не черта не смешная шутка. Спорю в следующей стычке ты сдохнешь в луже собственной крови. — Я посмотрел на него нахмурено и не довольно, пока тот выказывал свои доводы. — Нечего на меня так смотреть. Если хочешь драться, то вперёд! Я размажу твою башку об ближайший камень и втопчу её в грязь. — Он выпрямился, его взгляд пылал.
— Замечу что змеиный язык твой слишком длинный. Давай его отсеку и избавлю тебя от твоей дурной болтливости. Может я и слегка мягок, но ты не первый языкастый, кто умер не подумав. — Я положил руку на рукоять и приготовился к бою.
— Мне и оружие не понадобиться, чтобы размазать тебя. Грызун переросток. — Он встал в боевую позу, в глазах была жажда крови, а мышцы были до предела напряжены. Я тут же достал меч, тот блеснул на свету солнца.
Приготовив меч для выпада, как позади, из-под кустов выпрыгнул человек с мечом, и задрал меч над моей головой для удара. Развернув свой остриём к себе, одновременно уклоняясь от удара, проткнул живот противника. Развернувшись полностью, всадил его глубже, тот выронил свой меч, упал на колени и кашляя кровью, схватился за лезвия руками. Я резко потянул на себя, отрубая бедолаги пальцы и ногой пнул его в голову что ты соскочил с клинка быстрей, тело рухнул замертво, истекая кровью.