— Не волнуйся… И прошу тебя не переводи все на сотни… Сейчас очень трудные времена. Мы с тобою должны быть уверены не только в своем завтрашнем Дне, но и в будущем наших маленьких. Да и внуков хотелось бы увидеть. Не правда ли, моя дорогая?
— Правда, мой дорогой.
«Все равно ты — несусветный дурак». — И ты думаешь, святые помогут тебе внуков увидеть?
Завр неожиданно вспыхнул:
— Я не понимаю тебя! Ты что — слепая?
— Но, слава Творцу, и не святая.
— Подумай, моя дорогая, о жизни вообще, а не только о нас. Ты же прекрасно знаешь, что творится в последние годы. Вылупляются дети без хвостов, какие-то чудища. И появляются некие субъектики, которые не боятся нарушать заведенный нами порядок, выдумывают всяческие теории, подрывают веру в наш основной принцип — Принцип Активного Приспособления. Они порождают смятение и хаос в душах верноподданных. И мы все, понимаешь — все обязаны бороться с этим коварным явлением.
— За триста в месяц многого не сделать, — пробурчала Дина.
— Конечно. Хотя для начала это не так уж и мало. Но ты хорошо сказала: чтобы по-настоящему бороться, нужно борцам за святые идеалы и платить по-настоящему.
«Сегодня же позвоню Великому Кверкусу и посоветую ему малость охладить моего — уже святого — дурня, пусть не думает, что ухватил Творца за бороду. Неужели то, что его отец когда-то учился вместе с Великим Кверкусом, означает больше, чем… яйцо мое от Святого Великого Сорок Первого Кверкуса…»
6
— Каждая научная теория, новая мысль обречена, к сожалению, на сложный путь утверждения, мои уважаемые друзья. Все истинное тяжело пробивает себе дорогу, и лишь невежество спокойно, с ленцой царило на протяжении тысячелетий человеческой истории. По этому поводу хочу напомнить: немногим более, чем стопятидесятилетие отделяет нас от тех времен, когда в общегосударственных масштабах писалось следующее: «Кто колдуна подкупит или же склонит его к тому, чтобы он кому-то зло учинил, тот понесет кару, как и сам колдун». Вы понимаете меня, коллеги? Я имею в виду совсем недавнюю беспросветность человеческой глупости, суеверий, невежества. О каком же истинном понимании мира, его закономерностей можно говорить, если психология людей находилась на таком уровне?
— Светка моя говорит, что будет ждать… Врачом, говорит, приедешь…
— И моя лепетала то же самое, когда меня в армию призвали. Через полгода замуж выскочила, даже письма перестала писать. А когда я приехал, ее дочке уже полтора года…
— Светка дождется… Врачом, говорит, приедешь…
— О, как я рада, Дана, что ты пришла, что вы пришли. Привет Хобр!
— А ты все цветешь, Дина.
— Шутите… Спасибо, но я теперь такая страшная…
— Садитесь к столу. Рад тебя видеть, Хобр. Вас с Даной рад видеть.
«Интересно, что их привело вдруг к нам, Хобра с Даной? Конечно же, не простое желание посидеть за вечерним столом. Хотя сегодня и выходной, но за те годы, что живем рядом с ними, было столько выходных, а тут вдруг воспылали симпатией… Посмотрим…»
— Как ты себя чувствуешь, Диночка? Ты прекрасно выглядишь. Какая ты счастливая. И я когда-то была такой. Пошли, пошепчемся на кухне, не будем мешать нашим славным динозаврам по-соседски пообщаться, не будем обременять их своим обществом.
— Принесите что-нибудь закусить, а святые капельки у нас найдутся, — и торжественно достал из кармана святую плоскую бутылку. — Садимся, Завр. Я вперые в твоем жилище. Уж извини, что так получилось… Но, сам понимаешь, у тебя заботы и у меня… Давай капельку святой отпробуем. Со святым грех святой не выпить. Это правда, что ты святым стал?
— Да, правда.
— Я рад за тебя. Я всегда чувствовал, Завр, что в тебе есть высшее начало. Всегда чувствовал твою святость. Верил в тебя. Поздравляю. Давай по капельке. — Его зеленоватая десница немного дрожала, и Хобр, стараясь скрыть эту дрожь, беззаботно улыбался и болтал, болтал: — Я искренне рад за тебя. Среди всех моих друзей и знакомых ты — единственный святой. Это величайшая ответственность. Ты молодец. Рад за тебя. Я чувствовал, что так и произойдет. Могу только позавидовать. Я никогда не смог бы стать святым.
— Напрасно ты так, Хобр… Стоит только захотеть… Впрочем, я мог бы посодействовать…
— Ты серьезно думаешь, что из меня мог бы выйти святой? — Хобр развязно рассмеялся. — Спасибо, что ты обо мне так хорошо думаешь. Давай еще малость… Хочу тебе кое-что предложить, друг. Я, к сожалению, очень плохо разбираюсь в святых делах, но сейчас вокруг столько болтают о колдунах, что и я хочу внести свой вклад… Дело-то общее… Я понимаю, что мне далеко до твоего святого понимания, но осмелюсь посоветовать тебе… Я говорю о Криле. Уверен, что ты и сам о нем думал, ведь то, что он за штучка, все видят. Уже давно пора развенчать его колдовство…