Машина затормозила и остановилась. Никто не двинулся с места. Неведов опустил стекло, покачал головой.
— Сколько народу. Чертова гибель.
На просторной площадке перед входом в парк скопилось столько людей, что, казалось, яблоку негде упасть. И в обе стороны толпа медленно двигалась.
— Пошли, — сказал Неведов и первым вылез из машины.
Оперативники высыпали вслед за ним, а спустя минуту, Быков потерял их из поля зрения.
— Вовремя, — сказал Петров, пожимая руку Неведову, — через пять минут ресторан будут закрывать.
Они поднялись на второй этаж особняка с колоннами и вошли в зал.
— Столик в углу, у окна, — тихо сказал Петров.
Неведов посмотрел туда и увидел плотного мужчину с седыми кудрявыми волосами, в голубой шелковой тенниске. Рядом с ним сидела молодая накрашенная женщина; вспотевшее от вина и духоты лицо ее — полное и круглое, с выщипанными бровями — блестело, казалось при ярком дневном свете ламп матовым. Тяжелые золотые серьги сверкали в ее ушах.
К ней подошла тоненькая разбитная официантка с блокнотиком в руке и, вырвав из него листок, положила на стол.
Не взглянув даже на счет, мужчина достал деньги, отдал бойкой чернявой официантке и встал. Петров подозвал метрдотеля, и Неведов понял, что это условный знак, потому что у открытого окна, выходившего на веранду, где тоже сидел народ, поднялась плечистая фигура сотрудника управления. Неведов помнил этого сотрудника в лицо.
Неведов посмотрел на выход. Там мелькнул Медведев с горящими от любопытства глазами. Очевидно, Сбитнев его оттащил.
Толстый метрдотель подбежал к Петрову с возмущенным лицом, раскинув в стороны руки.
— Закрыто! Закрыто! — говорил он на ходу.
Маленький Петров, взяв его за жирное плечо, заставил к себе наклониться и что-то ему сказал.
Метрдотель побледнел, затряс щеками, закивал головой, жидкие прилизанные его волосы растрепались. Он сломался пополам, поклонившись, и повел Петрова к освободившемуся столику.
Мужчина в голубой тенниске со своей спутницей шел им навстречу. Неведов взглянул ему в ленивые и безразличные ко всему глаза, спокойно прошел мимо, сел за столик к Петрову.
— Это не двойник, — сказал он, — похож, но это не он.
Петров выругался, закурил и нервно взмахнул рукой.
Сотрудник исчез с веранды.
— Может, все-таки проверим документы? — спросил с тоской Петров.
Неведов пожал плечами. Он был огорчен, раздосадован.
Иначе и быть не могло, подумал Неведов, слишком все хорошо складывалось. Весь день в информациях Петрова слышались нотки победных фанфар, будто дело было пустяковым и настолько простым, что завершить его не составляло никакого труда. Ни он, ни Войтов не смогли убедить его в обратном.
— Что будем делать? — спросил Петров.
Зал быстро пустел, но им никто не напоминал о том, что ресторан закрывается. Метрдотель стоял, как часовой, на почтительном расстоянии от столика, за которым они сидели.
Неведов не отвечал, и нетерпеливый Петров вертелся на стуле, страдая от бездействия, жалея уходившее время.
— Подождем в машине, пока Иванов поговорит с этим шутом гороховым, — сказал, наконец, Неведов, кивнув на метрдотеля, — жаль, фоторобот вам не помог.
— Но ведь как похож! Ты сам согласился, что похож!
— Да, похож, — сказал Неведов, — но это не меняет дела.
Небо чуть заметно начинало светлеть, когда Андрей Графолин приехал на дачу. Редела предрассветная мгла. В садовых кустах и траве уже копился туман, растекался над землей. Было так спокойно и тихо, что Андрей услышал, как мелодично, едва осязаемо позванивало и пело от ветра стекло на терраске.
Идти в дом не хотелось.
И в палисаднике он сел на лавочку. Свежий ветер бодрил, отгоняя сон и озноб, сразу же пробрал до костей, отчего померкло пронзительное ощущение ночной свежести и покоя. Холод он не любил, но чувству, возникавшему всегда перед его торжеством, радовался.
Где-то совсем на краю деревни хрипло и коротко, очевидно пробуя со сна свой голос, закричал петух. Залаяла собака, гремя цепью, — у соседей.
Андрей встал, пошел было к дому и остановился. На пороге, придерживая рукой дверь, стоял Каленый в тренировочном костюме и в клетчатой кепке.
— Я раньше приехал, как видишь, — сказал он спокойно, внимательно оглядывая Андрея, подмечая, как запали у него глаза и в них появилось новое, незнакомое ему выражение.
Андрей вошел в дом и услышал, что за спиной дважды щелкнул замок. Каленый запер дверь на терраске, но это его не насторожило и не испугало. Он устал, продрог и обрадовался, увидев заставленный закусками и бутылками стол. Горницу освещала свеча. Окна были завешены толстыми одеялами.