Информации Петрова словно пунктиром обозначили весь путь его оперативной группы. И повсюду Войтов расставил вопросительные знаки. Ему не хватало в них ориентиров на последующие решения. Констатация фактов его не устраивала. Это отметил Якушев.
Все-таки Войтов прирожденный диспетчер, подумал он, и напрасно Петров не прислушался к его советам: стоянку машин у гостиницы «Россия» просто необходимо было взять под наблюдение. Нельзя упускать даже ничтожный шанс, если он появился — мало ли как будет проходить операция. Войтов правильно предположил, что кто-то может засветиться на стоянке и еще раз воспользоваться машиной или же попытаться уничтожить следы пребывания в ней. Иногда и такое бывает.
Петров не послушал, а затем замешкался у Крымского моста, когда Графолин остался на троллейбусной остановке, как следует не смогли рассмотреть второго, не вышли из машины.
Якушев вздохнул, переживая неудачу.
Оперативники боялись показаться двойнику, насторожить его, решили, как прикрытие, использовать машину, но, пока выехали на мост, объект был потерян. Хоть догадались оставить с Графолиным Чернышова.
Сколько же было в машине людей у Петрова? Чернышов, и все?
Якушев нажал клавишу селектора.
— Есть вопросы? — тотчас отозвался Войтов.
— Да. У Петрова с Чернышовым в группе был еще кто-то?
— Нет. Я же там отметил, что вторая группа подъехала к парку Горького. Я ее сам ориентировал. А с самого начала вели Графолина Петров с Чернышовым. Вдвоем на «уазике».
Вернувшись в отделение, Неведов сразу же провел совещание.
Шел первый час ночи. Сбитнев вскипятил самовар, и оперативники пили чай, Медведев устроился поближе к капитану и, подражая Войтову, каждое его слово готовился занести в записную книжку. Но сержанта словно не замечали и будто нарочно старались не обращать внимания на его предложения, не имеющие никакого отношения к делу. Казалось, Медведев сверх всякой меры начинен абстрактными идеями. Но никто не осаживал его и не делал замечаний. Ждали, что скажет Неведов.
Воспользовавшись паузой, Медведев решительно посоветовал ехать к Графолину на квартиру и немедленно сделать обыск.
— А что ты там будешь делать? — спросил с интересом Неведов, и еще один вопросительный знак появился в блокноте Войтова.
— Нужен ордер на обыск, — заметил Якушев, машинально приглаживая свои соломенные волосы. Серые его крупные глаза в потоках лучей электрического света выглядели серебряными, словно природа создала их из искрящейся, прозрачной и очень тяжелой фольги. — Вероятно, обыск необходим, — продолжал он, глядя на смутившегося Медведева, — но все же не мешает нам узнать, куда ехал Графолин. Если на дачу, то соседи в доме должны хотя бы приблизительно знать, где она находится.
— Верно, — сказал Неведов, — это сейчас для нас главное. Придется беспокоить людей в поздний час, иного выхода у нас нет.
— А если Графолин ехал не на свою дачу? — возразил Иванов. — Тогда все впустую.
— Это так, — согласился Неведов, открыл стол и достал ордер на обыск, — вот ты и будешь искать со Сбитневым другой путь на квартире у Графолина. Едем двумя машинами.
Неведов встал и вышел первым из комнаты. Высокий и грузный Сбитнев закрыл окно, подмигнув Медведеву, налил в чашку одной заварки, неторопливо выпил.
Никто не уходил. По традиции из кабинета Неведова оперативники звонили домой сразу по трем телефонам одновременно, почти синхронно набирая номера, предупреждая близких о работе, чтобы о них не беспокоились. Жены всех троих знали об этом и поэтому не отнимали время на разговоры. Тройной звонок всегда звучал бодро и весело, давал разрядку напряжению и избавлял от скучных обязательных объяснений.
Эту пятиминутку придумал Неведов.
— Это ваша машина? — спросил грузный мужчина в полотняном костюме.
— Да, — ответил Каленый, настороженно вглядываясь ему в лицо, но видя и тех двоих, что остановились у калитки.
«Милиция?»
У него захватило дух и на миг потемнело в глазах. Но он пересилил себя и взял в руки, нащупал в кармане рукоятку автоматического ножа.
— У нас кончился бензин, — сказал незнакомец, — еле дотянули до вашей деревни. Не поделитесь? А то в такой час выходного дня мало надежд голосовать. Не рассчитали, когда выехали из Каширы. Извините за беспокойство.
— Из Каширы? — повторил Каленый, сдерживая радостное облегчение, почти поверив сказанному.
— Нам срочно надо в Москву.