Глава 2
ЗАЧИСТКА
Каким-то образом они засекли его приближение, потому что, когда Виталий вышел из подъезда, водитель «мерса», успевший покинуть свое место, открыл заднюю дверцу машины. Проделав это, он шагнул вбок, превратившись в своеобразный живой столбик ограждения. Не сверните, мол, случайно в эту сторону — можете ушибиться. С другой стороны и чуть дальше нарисовался ещё один такой же столбик. А из машины Виталию сделал приглашающий жест грузный пожилой блондин с печальным лицом. Ларькин решил не заставлять долго себя упрашивать, подошел и уселся рядом с толстяком на заднее сиденье.
Вопреки его ожиданиям, водитель не вернулся за руль, а аккуратно прикрыл за капитаном дверцу и отошел в сторону. Пожилой блондин произнес внушительным и властным голосом, совершенно не вязавшимся с его безвольными чертами лица:
— Я вас слушаю.
Встретившись с вопросительным взглядом Виталия, он уточнил:
— Вы хотели поговорить с Горынычем?
— А, Эрнест Владиленович? Простите, вы так оперативно действуете, что я ещё не успел изучить вашего досье. — Ларькин показал свое служебное удостоверение и привычно солгал:
— Грибов Сергей Тимофеевич.
— Не могу с вами согласиться насчет нашей оперативности, — возразил Сайганов. — Я пока тоже не успел изучить вашего досье.
— Значит, в процессе знакомства у нас будет больше простора для фантазии.
Горыныч усмехнулся, но обвисшие щеки превратили его усмешку в печальную гримасу.
— Насчет чего будем знакомиться?
— Насколько я понял, вы присматриваете за этими домами? — Виталий кивнул в сторону безжизненных серых блоков.
— Верно. Тут кое-кто полагает, что это ничье, так он ошибается.
— И что вы собираетесь с ними делать?
— Ничего. Продать. Но если кто-то собирается это место купить, за него надо дать настоящую цену.
— Понятно. Эрнест Владиленович, я сейчас задам наивный вопрос, но прежде чем смеяться в ответ, вы должны узнать, чьи интересы я представляю. Я — в первую очередь ученый, занимаюсь необычными аномальными явлениями. Происходящее вокруг этих зданий интересует меня только с научной точки зрения. Итак, внимание, вопрос: гибель Николаиди — ваша работа?
Видя, что Сайганов не торопится отвечать, Виталий добавил:
— Если вы мне убедительно скажете, ЧТО это так, я потеряю значительную часть интереса к этим домам... Хотя остаются ещё несколько странных самоубийств и несчастных случаев.
Эрнест Владиленович ещё немного помолчал, складки на его щеках обозначились ещё глубже, лицо стало совсем скорбным.
— Я понял. Хотя, конечно, я не верю, что нам пожмут руку и скажут: «Извините, все в порядке», — если мы возьмем на себя всех здешних жмуриков. Тем более, если они не сами по себе прижмурились. Да и бабушка в детстве меня учила, что обманывать нехорошо. Нет, это не мы.
— Вы могли бы познакомить меня с другими вашими... авторитетами? Мне бы хотелось слышать их подтверждение.
— Обижаете, Сергей Тимофеевич. Хотите сказать, я за базар не отвечаю?
— Не исключено, что кто-то пытается вас крупно подставить. Не может быть такого? Вместе мы могли бы точнее это определить.
Сайганов подумал и сказал:
— Не знаю, зачем вам это надо. Но ладно, я устрою вам встречу с одним человеком. Хотя... уверен, что это сделали не наши. Мы уже разбирались в своем, так сказать, кругу. Общее мнение: в натуре, плохое место. В том смысле, что там странные вещи творятся. Есть ещё особое мнение, что это ваша гэбистская поганка... А вы как объясняете себе? Что это за аномалия?
— Полтергейст, например. Или враждебно настроенная неземная цивилизация.
Эрнест Владиленович недоверчиво посмотрел на Ларькина.
— Я не шучу, — кивнул тот, хотя больше чем наполовину его целью было напугать Сайганова, чтобы он и его люди убрались с горизонта и не мешали работать. Ради такого не грех и правду сказать. -
Горыныч сделал озабоченное лицо и задумался.
«Узнать бы, что он замышляет. Решено, на встречу с этим его «автором» возьму Ирину. Лишь бы встреча состоялась», — промелькнула мысль у Ларькина.
— Как с вами связаться? — спросил Сайганов.
— Забросьте сообщение на пейджер. Вот номер.
— Угу. Да, кстати... Мелочь, конечно... В качестве залога дружбы верните ствол. Сами понимаете, он зарегистрирован.
— Пожалуйста, — капитан достал из кармана «вальтер».»- Я забрал его только потому, что ваш человек не по делу им размахивал.
— В том-то все и дело, — Эрнест Владиленович озабоченно повертел в руках пистолет и осторожно положил его на переднее сиденье. — Я так и не понял, зачем он достал оружие. Вообще, у них был приказ только следить за событиями, информировать нас, а не охранять и устанавливать личности. Он нарушил приказ, и мы с ним ещё разберемся. Хотя странно, парень всегда был послушный, дисциплинированный. Сам не может толком объяснить, что на него нашло...
Заметив, что Ларькин с интересом, не высказывая недоверия, его слушает, Горыныч кивнул:
— Можете занести в свой список ещё одну х...ню. Чует мое сердце, кончится все плохо. Гиблое место.
— Если уж вам так надо наблюдать за зданиями, делайте это издалека, — предложил Виталий. — Не ближе километра.
— Да? Ну что ж, спасибо за совет.
— Не стоит благодарности. Всего хорошего, — сказал капитан и вылез из машины.
В день отъезда Большакова Виталию все-таки удалось поговорить с ним более или менее по-дружески. Они не затрагивали больных вопросов и не выясняли отношений. Но уже то, что капитан и старлей впервые за долгое время, кроме обсуждения служебных дел, как в старые добрые времена, покалякали просто так, на отвлеченные темы, было само по себе достижением.
Илюша был весел и беззаботен. Угадывалось, что он мысленно уже наполовину не здесь. Он предложил Ларькину отгадать две загадки: во-первых, чем красивая женщина похожа на русскую баню, а во-вторых, что общего между пролетариатом и новыми русскими. Ответ на второй вопрос Виталий знал: и тем, и другим нечего терять, кроме своих цепей.
— А первое — как обычно, какая-нибудь пошлость, — предположил он.
— Опять угадал, — кивнул Илья. — Более точный ответ: и та, и другая вызывают очень приятную тяжесть в членах.
— Правильно Юрий Николаевич говорит, что ты сексуальный маньяк.
— Так вот каким меня видит руководство? Обидно, что маньяк. Приятно, что сексуальный.
Большакову всегда было что сказать. В том числе и по делу. Он подготовил для капитана несколько справок по поводу домов на Стромынке, а также адреса архивов, где можно было разжиться более подробной информацией.
Оказалось, что дома те строились в конце 1920-х годов их родным ведомством, конечно, силами заключенных. Был возведен вначале один корпус, затем, через год, построили ещё два здания с тем же номером, и тогда уже корпусам присвоили литеры «А», «Б» и «В». Работы на обоих этапах проводились быстро, первый дом вырос буквально за одну ночь, то же самое можно было сказать и о последующих двух.
— Все-таки едешь? — Виталий наблюдал за программистом с любопытством. Предстоящий короткий отпуск явно был тому по душе, хотя обычно Илья очень неохотно покидал свой бункер. Видимо, сильно достала его неразделенная любовь.
— Дан приказ ему на запад... Точнее, на северо-запад.
— Мы тут, значит, будем трудиться, чертей ловить, а ему послабление вышло.
— Звезды говорят, что вы все равно без меня не справитесь.
— Тьфу! Типун тебе на язык. Если уж ты Илья-пророк, так хотя бы не каркай.
Большаков загоготал: смех у него из едва слышного хихиканья резко переходил в неожиданно громкое для его интеллигентной и субтильной внешности ржание. Сотрудник он был, конечно, по-своему, уникальный, редко когда удавалось застать его работающим. Чаще всего, заходя в компьютерный центр, Виталий обнаруживал, что Илья играет или ломает очередную «стратегию». Хотя работал Илья много. Просто он делал это очень быстро и незаметно.