– Избалованное дитя становится неуправляемым.
– Да мне насрать. Вы же не мои дети.
Если кто-то утверждает: мол, мне ничего не нужно, следовательно, ему нужно все, – такова старинная мудрость. Однако отыскать в паутине ходов Фрая исток пока не получалось. Он не пер к своей неведомой цели напрямую, а ловко пользовался посредничеством той же Тианы, меня вот, хрен знает кого еще.
В завершение нашего вояжа по катакомбам Фрай окончательно подцепил меня на крючок. Он огласил мои обязанности, после исполнения которых воротится Аксель, и, кроме того, отдал мне в руки судьбу ненавистного Купола. От меня требовалось всего-навсего включить Главный компьютер и запустить некую программу. А в конце я сама решу – быть Идэну или не быть.
**
Я внимательно следила за своими друзьями, подстерегая светлый момент, когда они забросят свои горшки, минипигов, вязание крючком, садовые совочки и гравюры, жен и мужей, наконец. Ну почему чистенькие стены, посыпанные песочком дорожки, белые скамейки раздражают только меня?!
Как я поняла, роботы не стирали личность целиком, а лишь умело перекраивали. Яркие впечатления, радости и печали отсеивались, оставалась серая основа повседневности. О да, искусственный интеллект внес коррективы в свою политику, касающуюся человеческой памяти и жизненного опыта. Теперь никто не рассказывалбаек в духе Срама про веселые старые добрые деньки. Железные ублюдки искоренили у подопечных всякое недовольство существованием в Идэне. Почистили и библиотеку с кинотекой, оставив там беззубые мелодрамы, комедии, исторические хроники, популярные журналы о науке. Меня от прочистки мозгов уберег Фрай, хотя, по-моему, этот пункт своего плана он продумал плохо: проще же договариваться с Мэйби-паинькой, каковую из меня непременно сделали бы роботы, чем с Мэйби-злючкой. С другой стороны, вести дела с человеком вроде нынешнего Акселя – удовольствие так себе.
Первым «очнулся» Данике, и прозрение так испугало его, что он незамедлительно побежал в медблок. Но вернуть утраченный покой это не помогло. Прошлое ворвалось в настоящее с бесцеремонностью шайки мотоциклистов-головорезов. И док принялся задавать вопросы.
Общая беда быстро объединяет. Некоторое время цыгане простоизумлялись вычурному своеволию подсознания. По предположению Данике, мы стали жертвами некоего психологического эксперимента. Никто с ним не спорил. Но в большей или меньшей степени все поверили своим воспоминаниям, тем паче они были куда интереснее купольных будней. Как справедливо рассудил Ник, реальность того или иного жизненного явления всегда можно подвергнуть сомнению и погрузиться в безумие. Мы сделали допущение иждали случая, который уничтожит или оправдает его.
Мое возрождение после гибели на подлодке, а также отсутствие привычных Акселя и Тианы на фоне всего остального воспринимались легко. Чудеса мироустройства Идэна намекали, что для роботов нет ничего невозможного. Принадлежность Тома к женскому полу подтвердила Кирна, заметив заодно, что перевоплощение никоим образом не избавляет от возмездия за испорченную шляпу. Которое она, ввиду обстоятельств, решила пока отложить. Впрочем, почему бы роботам не сделать из мальчика девочку? Тоже вариант.
К сожалению, Тианины изменения оказались сродни Акселевым. Сны ее посещали, однако она яростно их отрицала. Аксель же смирился с необходимостью сопровождать меня на конвенты фантазеров. Он вообще стал на диво кротким – эдакий младший братец, задавленный авторитетом старшей сестры.
И вот однажды на наше сборище пожаловал Фрай собственной персоной, отсутствовавший до того пару месяцев. Он возник из-за жилого пузыря, катя перед собой газонокосилку. Странно, как это мы не услышали его приближения? Фиговина тарахтела, как насквозь проржавевшая машина из пустошей.
– Ребятки, ваши рандеву начинают беспокоить наших металлических друзей, – весело заорал Фрай, выключив садовое чудище и помахав нам рукой.
– Это что за хрен с горы? – Кирна смерила пришельца недобрым взглядом.
– Разве Мэйби вам не рассказала? – мистер мираж с фальшивым огорчением обхватил щеки ладонями и покачал головой. – Я прибыл сюда, чтобы вкусно жрать, сладко спать и между делом спасать ваши задницы.
– Фрай, – коротко бросила я.
Аксель дернул меня за рукав и сердито зыркнул на гостя.
– Кто это?
Я шикнула на супруга. Обычно каждое наше собрание завершалось крикливыми протестами Акселя против кое-чьих извращенных фантазий и планов. Все уже притерпелись к его нытью и к нашим семейным перепалкам. Нынче претензии свелись к страшным взглядам и шепоту – не иначе Фрай напугал Акселя, поэтому он не осмеливался выступать громко.
– Хм, нейробиологический эксперимент выходит на новый уровень, – пробормотал Данике. – Замена или внедрение коллективных воспоминаний уже были, теперь настала очередь галлюцинаций.
– Док, док, тише, – Фрай подошел к нам, извлек из нагрудного кармана пузырек с оранжевыми пилюлями и потряс им перед носом Данике. – Сейчас у вас в мозгах окончательно прояснится.
Мои друзья получили по капсуле и в нерешительности рассматривали «подарки».
– Это почти как ваши «успокойменяшечки», док. Кушайте на здоровье, друзья мои, – Фрай убрал склянку. – А для тебя, Акселечек, я таблетки не припас. – Он развел руками. – Мэйби, наш договор в силе?
– Лично я ему не верю, – проворчал Николас.
– Шел бы ты отсюда, – проворковала Кирна, взвешивая на ладони садовую тяпку. Грюн по-бычьи нагнул голову, хрустнул пальцами. Владилен Михайлович хмурил брови. Упрямый Данике пытался щипками за нос и щеки вывести себя из-под гипноза.
Я ожидала чего-то подобного, но надеялась, что они воспримут Фрая спокойнее. По словам Данике и Владилена, на сей раз вынесших единогласный вердикт, определить, как роботы перекрывают отделы сознания, нереально, настолько широк спектр средств и методов. Акселеву личность надежно пленили, да и у остальных имелись помутнения в памяти, с каковыми, похоже, они решили смириться – не выкинули пилюли только Данике да Николас. Впрочем, раз Фрай почему-то не может выбраться из Идэна без нас (меня), мы пока слегка поартачимся. Хотя напрасно я рассказала ребятам все…
Благодетель обидчиво надулся губы и отчалил. Его фигура маячила на краю поляны немым укором моему коварству.
– Но в одном твой дружок прав, Мэйби, – Валехо поскреб подбородок, – пора отсюда сваливать.
– Куда? – Аксель в ужасе вылупился на Ника.
– Туда, где ты правил караваном и стрелял в людей, старина, – терпеливо, в хрен-знает-какой-раз пояснил инженер.
– Мэйби, это уж слишком! – цыганин капризно отбросил мою руку и ухватил меня за плечи. – Нам пора домой! Мне надоели басни про наши, в том числе мои, «подвиги»! Идэн – единственное место, где может жить нормальный человек!
Это был бунт. Аксель тряс меня как куклу (странно еще, как набивка не посыпалась) и вопил мне в лицо. Но бунт беспомощный и жалкий, мигом пресеченный Кирной, – она треснула цыганина в ухо.
– Поверь, – рыкнула блондинка, – я действительно способна ударить человека!
Та часть историй, где мы калечили, убивали и взрывали, особенно нервировала Акселя, «истинного сына» Идэнского купола. Правда, как и всепрочее, он считал ее бредом. Который сейчас прорвался наружу – ухо распухло.
– Серьезно подумай, нужно ли брать этого увальня с собой, – заметила Кирна.