Барышни отправились домой, выслушав рекомендации врача. Как выяснилось, Мэйби почерпнула в Идэне достаточно знаний об уходе за детьми, благодаря чему Данике мог не волноваться за своих пациентов. Вернее, волноваться чуть меньше – случая попрактиковаться Акселевой пассии еще не представлялось. Так или иначе, док выпроводил их из клиники. Орлов привез больного раба – то ли заразного, то ли нет – не самая полезная компания для матери и младенца. Натан зачем-то пожелал остаться.
Койку, недавно освобожденную цветущей Элейн, занял худющий понурый субъект. Степень его истощения Данике благоразумно не прокомментировал, хотя связывал ее исключительно с плохими условиями работы в шахте и скудностью питания. Судя по анализам, мужчина был в целом здоров, насколько вообще возможно в его положении. Нехватка витаминов, отдыха, свежего воздуха. Смущало Данике состояние легких и кожи невольника: они будто подверглись воздействию какой-то химии. Ожоги. Дыхательные органы покрывал изнутри слой некоего порошка, который выходил с мокротой. Субстанция отдаленно напоминала алмазную пыль.
Док углубился в исследования. Дриббл продолжал сидеть здесь же, даром что его никто не держал. Вероятно, он предпочитал компанию больного раба обществу новорожденного. Орлов сказался страшно занятым и обещал заглянуть позже, однако не появлялся уже часа три-четыре.
– Данике, не пора ли домой? – подал голос Натан.
– Иди, я подожду Петра.
– Похоже, ему не очень-то и нужно.
– Нужно мне, – отрезал док. – Не иначе грусские нашли… – тут он, осененный догадкой, осекся и добавил после неловкой паузы: – Стоит разузнать, что именно.
– Не лез бы ты, – Дриббл неодобрительно покачал головой. – Пользы не поимеешь, а неприятностей наживешь. И мы с тобой за компанию.
Данике упрямо поджал губы и вперился в монитор.
– Доктор, если вы со мной закончили, – неожиданно раздался в динамиках хрип раба, – дайте уже спокойно помереть.
Натан с Данике вздрогнули и не сразу уразумели, кто с ними говорит.
– Но вас можно вылечить! – запротестовал Данике.
– И вернуть в забой?! – раб сжал кулаки.
Ему не ответили. Что скажешь человеку, который лишен всего, кроме тлеющей искорки жизни, уже бесполезной? Док метался между обязанностью помочь пациенту и осознанием бессмысленности сего. В итоге он решился.
– Так, больного заберем с собой, – заявил Данике.
– Ага, и друзей его заодно, – процедил Натан. – Нищих с улиц тоже покличем?
Мужчины смерили друг друга взглядом. Дриббл обреченно махнул рукой и поплелся на выход. Немного погодя док нагнал его, таща раба практически на себе.
– Знакома мне одна страшно заразная цыганская болезнь, – буркнул Натан, – глупостью называется. Этот хоть не опасен? – он кивнул на невольника.
– Нет, – пропыхтел Данике.
– С Элейн будешь объясняться сам.
**
Николас малодушно бежал из гостеприимной натановской квартиры, едва на пороге показались Мэйби и Элейн с младенцем. Шумная суета наседок вокруг цыпленка не доставляла инженеру никакого удовольствия, поэтому он вознамерился побродить по городу. Данике, конечно, раздобыл кое-какую информацию, но далеко не исчерпывающую. Ладно, торопиться вроде некуда.
Вскоре праздношатающийся Ник набрел на аэродром, ухоженный и бдительно охраняемый. У болтавшегося поблизости негритенка (шпана, как известно, любопытна, а потому вездесуща) он выяснил, что здесь постоянно, чуть ли не ежедневно, курсирует грузовой самолет. К его прибытию из «проклятой дыры» доставляли металлические ящики с желто-черными кружками на боках, а солдаты облачались в плащи и «смешные маски с хоботами».
Кинув трепливому оборванцу блестящую гильзу, Николас устроился неподалеку от аэродромной ограды, на поросших бурой травой развалинах сарая.
Ожидание его было вознаграждено куда раньше, чем он смел надеяться. Солнце еще не начало клониться к закату, когда раздался глухой низкий гул – с северо-востока быстро приближалась, увеличиваясь, точка. Коричнево-зеленый винтовой самолет, похожий на старого облезлого дракона, тяжело плюхнулся на дальней оконечности бетонного поля. К тому моменту вокруг Николаса успела собраться небольшая орда черномазых пацанят. Часть из них, наверное, тоже рассчитывала на подарки, но прочиепритопали поглазеть на посадку чудища. Внезапно все они, как по команде, вскочили и бросились наутек. Мгновение спустя Николас понял почему – из открывшихся ворот выходили охранники. И висящие у них на проволочных петлях дубинки вызвали у Николаса нешуточные опасения. Инженер встал и с запозданием присоединился к бегству.
Дома Ник застал одну лишь Элейн – Мэйби отправилась на катер. Вот не сидится девке! Если ж чего случится, Аксель им предъявит. Впрочем, Николас скоро забыл о беспечной барышне: вернулись Кирна с Грюном, нагруженные покупками, а за ними – Натан, Данике и…
Раба, невзирая на вопли Элейн и сдержанные протесты Дриббла, док разместил на диване в гостиной. Мужчина после утомительнойпрогулки по городу впал в забытье, поэтому разговор начался без его участия.
– Данике, ты своих таблеток переел? – приступил к врачу Валехо. – Его ж искать будут! Орлов сразу к тебе нагрянет.
– Сюда! – возмутилась Принцесса воров. – Ко мне и моему сыночку!
– По документам и показаниям приборов этот человек мертв, – тихо заметил док, то ли не обративший внимание, то ли нимало не смущенный пассажем про таблетки. – Я все предусмотрел.
– А камеры слежения ты предусмотрел? – простонал Николас. – А медработников, видевших тебя с телом? А… а, поздно уже.
– Ничего, разберусь. Да и какие камеры?! Местные олухи даже инструкцию к автодоку не осилили.
Данике демонстративно повернулся к собеседнику спиной, намекая, что тема исчерпана, и принялся распаковывать на придиванном столике какие-то бутылочки. Элейн открыла уже рот, готовясь охарактеризовать идейки дока должным образом, но в спальне заплакал младенец, и она ринулась туда, опрокинув в спешке пару стульев. Натан вышел на кухню и как-то обреченно начал греметь посудой. Грюн последовал за ним. В руках дикарь сжимал диковинную штуковину – этакий велосипедный рожок-переросток. По словам продавца, духовой музыкальный инструмент, вувузела, был частью традиций местных племен, изготовлялся из человечьих костей и использовался воинами для устрашения врагов, а шаманами – для изгнания злых духов.
– Когда вылечишь задохлика, я сумею выгодно продать его, – громко заявила блондинка.
Ответом ей послужил хриплый смешок раба.
– Лучше добейте.
– Ха! Так легко ты не отделаешься, – пообещала Кирна, затем хлопнула молчаливого Данике по хребту и прибавила: – Ставь его на ноги, а там поглядим.
Тут с кухни донеслись звуки, одновременно напоминающие рев верблюда, хрюканье свиньи и шум опорожняемого сливного бачка – то Грюн наконец-то опробовал вувузелу и как минимум устрашил злых духов. Раб дернулся, выдавил на лице кривую щербатую улыбку и просипел: «Теперь вы простообязаны меня прикончить!» Засим Натан пресек рулады недовольным окриком.
Кирна хохотнула и прошествовала в соседнюю комнату. Оттуда послышался гневный ропот Элейн, писк ребенка, скрип пружин кровати – не иначе как белобрысая захватила лучшее спальное место в квартире.
– Пока глупые люди размножаются, умные – развлекаются. – Кирна презрительно фыркнула.
– Ты уже развлекалась вчера в кабаке! – возмутился Ник. – Еле отбились.
– Отвянь! – огрызнулась блондинка. – Ты…
– Николас Валехо? – неожиданно встрял невольник.
Инженер обернулся, промычал что-то неразборчивое, нашарил ладонью выключатель на стене. Яркий свет залил комнату. Из кухни выскочил разъяренный Натан с ложкой, начал было распекать присутствующих за перерасход топлива в электрогенераторе, но замолк, когда Данике цыкнул на него. Все трое уставились на лежащего человека.
**
История Фернандо печальна, но вполне обыкновенна. Хотя, если верить Акселю, в мире вообще не бывает ничего удивительного – всегда найдется в прошлом, настоящем или будущем вещь, событие, существо еще более фантастическое. Но, как известно, цыган соврет – недорого возьмет.