– Все в порядке? – Аксель легонько тряхнул меня за плечо.
– Она видит сердце демона, – сказала рыжая и прибавила: – Мы должны уничтожить его, иначе мир обречен.
Все повернулись к Туве. Ник закрыл ладонью лицо и так, невнятно и сердито, пробурчал:
– Какой, ну какой, к ебеням, демон?!
– И потом, – встрял Данике, не давая начаться новому витку ссоры из-за безумных баб, – зачем уничтожать? Мощное оружие заставит правительства достигнуть уже, наконец, согласия. Да и изучить эту штуку неплохо бы.
– Я смотрю, ты, док, максимально приблизился к постижению метода силы? – ввернул цыганин. – Чем длиннее пушка, тем обоснованнее притязания.
– Причем здесь это? – возмутился Данике, и не избежать бы спора, но…
– Сначала поглядим поближе, – задумчиво проговорила Кирна, придав словоблудию иное, осмысленное, направление.
Наскоро поужинав под гневные причитания Элейн, цыгане выслушали предложения Николаса и Данике. Они решили внедриться в лагерь грусских под видом сотрудников, благо в хозяйстве имелась пара защитных костюмов – один личный валеховский, второй забытый натановский (ох, и расстроится же он, когда обнаружит недостачу). Успех в Фустере вселял надежду. Мою идею отвлекающего маневра, заключающуюся в дерзком акте вандализма на аэродроме или в отдаленной части города, который оттянет основные силы гроссийцев на себя, конечно, забраковали. Вернее, модифицировали: диверсанты на местах ожидали сигнала от шпионов и в случае провала главной операции одни поджигали самолет, другие начинали откуда-нибудь с крыши поливать местность из пулемета. Безупречный план, максимально продуманный. Если б мне с Туве не пришлось мазаться сажей, так вообще, идеальный.
**
Кирна с Грюном и Декстером отделилисьпервыми. Блондинке понравилась водонапорная башня, высившаяся меж домов, – отличная огневая точка. Дикарь тяжко вздохнул: переть пулемет на эту верхотуру предстояло не кому-нибудь, а ему лично. Тушкан был способен только подгонять идущих. У невидимой границы обжитого квартала Аксель, приобняв Мэйби и Туве за талии и слегка осев, заплетающимся языком возгласил: «Аэродром где-то за поворотом. Несите же, телки, меня к самолетам». Девушки поволокли «кутилу» в темный пахучий переулок. Док аж вздрогнул от неожиданности, настолько натурально цыганин изобразил подгулявшего солдатика. Валехо дернул Данике за руку и утащил в противоположную сторону. Им предстояло идти напрямик. В конце улочки, у ангара, ярко горели фонари и маячил угол КПП.
По словам Фернандо, работа на объекте не прерывалась даже ночью – невольников гоняли в три смены, и кристаллы поступали внутрь нескончаемым потоком. Рабы видели только начало конвейера и печное жерло. Впрочем, солдаты с инженерами пахали в том же режиме. Кристаллы плавились при довольно низкой температуре. Грусские самоделкины воспользовались этим свойством и соорудили агрегат наподобие газовой плиты. Нет дров или угля – нет и дыма, не приедут нежданные гости. Внутри ангара почему-то запрещалось зажигать свет. Люди ориентировались на открытые ворота, куда заглядывали лучи солнца или фонарей, зарево в печи и красную лампочку рядом с наблюдательной комнатой на втором уровне.
Однажды Фернандо, случайно подслушав болтовню инженеров, почерпнул бесполезную, в общем-то, для себя информацию – пароль и некоторые подробности процедуры пропуска на территорию. Благодаря этому Ник с Данике без труда проникли внутрь. Они изрядно рисковали, ведь Фернандо не знал, насколько часто обновляются кодовые слова. Но, оказалось, за две недели ничего не изменилось. Произнеся витиеватое гроссийское ругательство, значения которого не сумел внятно объяснить даже Владилен, лазутчики прошли через турникет, мимо суровых солдат, в тесную комнатку, где работяги отмечались в толстенном журнале. Скопировав с предыдущего листа две фамилии (эти люди посещали военный объект утром, но, как заметил Ник, многие не придерживались графика), шпионы направились дальше. Они сразу же устремились к ангару, отвечая по дороге на приветствия. Их действительно приняли за конкретных людей, чем было грех не воспользоваться.
Под сводами гигантского здания, в темноте, мужчины ощутили себя увереннее. Николас внимательно осмотрел печь с желобом-конвейером: хреновинаи впрямь работала на газу, подключенная к местным коммуникациям. Слабо светящаяся розовая жижа текла в громадный металлический чан, большая часть которого находилась под землей. На дне емкости, на треть заполненной расплавленными огненными кристаллами, «сидело» пепельно-алое нечто – точно уродливый младенец скорчился в утробе. Почему Ник и Данике сочли этоживым? Они не признались бы себе, но оба заметили, как тварь приподняла «голову» и сверкнула ромбовидными «глазами».
Док нащупал в кармане фотоаппарат, изъятый еще у Кубасова, и дважды щелкнул чан. Валехо хотел предупредить, что в такой темноте ничего не получится, но махнул рукой. Главное, никто не обратил внимания на вспышки.
– Пойдем-ка, заглянем туда, – инженер указал на тусклое красное пятно лампочки на втором этаже.
Наверх вела металлическая лестница, переходящая в балкон. Он упирался в выступающий из стены и нависший над чаном куб с зашторенным изнутри окном. Конструкцию поддерживали металлические сваи.
Мужчины гуськом протопали по дребезжащему решетчатомуполу галереи. В конце, перед бронированной дверью, облокотившись на перила, их ждал охранник.
– Нам нужно свериться с графиком, – вступил в диалог Николас. – Температура в третьей камере недостаточна…
– Какого хрена у вас там происходит? – не дослушав, грубо перебил его солдат. – Ясно ж велели – никакого света!
– Началось окисление, и, если мы тут будем и дальше рассусоливать, точно что-нибудь произойдет, – выпалил Валехои с тихой угрозой прибавил: – Нехорошее…
Охранник буквально отпрыгнул с их пути. Николас ломанулся вперед, дернул дверь, но она не поддалась.
– Так закрыто же, – растерянно пробубнил солдат. – По инструкции…
Живо сообразив, как исправить оплошность, Валехохлопнул себя по лбу, простонал: «Ключ забыл, идиот!» – и ринулся вниз по лестнице. Док решил подождать его на балконе. Рядом испуганно застыл солдат.
По наитию Валехо бросился к КПП. И точно – ключи выдавались там – под расписку. Поставив в очередной журнал закорючку, попутно вкратце сообщив охранникам (конечно, строго по секрету) о возможном ЧП «на объекте», Николас отправился назад. Только б док без него не налажал! Впрочем, он же не Мэйби.
Данике продолжал нагнетать обстановку. Он нервно метался по балкончику взад-вперед, так и не проронив ни слова. Солдат изнывал от невозможности покинуть пост и выяснить в чем дело.
Протопав к двери, Валехо открыл ее и шагнул внутрь. Данике поспешил за ним. В комнате располагался длинный изогнутый стол с мониторами, на котором лежали бумаги, образцы огненных камней в стеклянных контейнерах и приборы непонятного назначения. За одним из экранов сгорбился человек в оранжевом комбинезоне.
Дверь предательски скрипнула. Человек пошевелился и привстал. Сомкнув руки в замок, Валехо нанес ему мощный удар по загривку. Тот повалился лицом вперед. Приподняв тело, док заглянул в прозрачный щиток шлема и отпрянул.
– Это же Петр!
Николас посмотрел тоже – да, несомненно, перед ними был Орлов.
– И что теперь? – пролепетал док.
– Сейчас узнаем, – Николас тяжело вздохнул и принялся обыскивать грусского. В широком нагрудном кармане он наткнулся на диск, услужливо подписанный маркером: «16-07-2187 АСГАРД. Архив». – Вот и славно!
Бумаги со стола Ник также сгреб в сумку.
– Айда на выход! – он подтолкнул остолбеневшего Данике к двери.
Охранника на посту не оказалось, а в ангаре было до странности тихо. Быстро пройдя помещение насквозь, мужчины опасливо замерли у ворот. Ага, снаружи уже вовсю паниковали. Двор заполняли суетящиеся люди – большинство стремилось убраться подальше от здания. Несколько офицеров почем зря драли глотки, безуспешно пытаясь восстановить порядок. Николас усмехнулся – вот вам и по секрету всему свету. Среди такого безобразия задача улизнуть с ценным грузом – не проблема, а удовольствие.