Бугаи потащили бесчувственное тело к «мельнице». Хозяин предупреждал о возможных визитах недоброжелателей и распорядился всех пойманных показывать ему.
**
Элейн направила тягач в проем между телегами и вырулила на бетонную площадку. Из-под колес разбегались трудяги (Принцесса не особо церемонилась), подгоняемые басовитым гудком, а навстречу нам уже шествовала делегация бравых парней в комбинезонах, среди которых я признала четверых надсмотрщиков. «Джон гир» остановился, едва не расплющив башмаки вожака процессии и вынудив его потешно отпрыгнуть на соседа сзади. Рожу мужичины аж перекосило от злобы, он потянулся за винтовкой, висевшей у него на плече, но я выразительно направила на него миниган.
— Чо на? — огрызнулся дядька.
— ВС НЛО, инженерные войска, капитан Данике, — рявкнул док, недобро сверкнув глазами. — И если я сейчас же не услышу твоего имени, солдат, учтивости тебя обучат в преисподней!
Наш обычно мирный спокойный спутник наставил на вмиг побледневшего остолопа натановский пистолет-пулемет (Дриббл скрепя сердце выдал его чуть ли не под расписку). О, я не упустила случая понаблюдать за доком в боковое зеркало заднего вида! Жест был частью искусной дипломатии на грани блефа: я точно знала — стрелять из этой штуковины Данике не умеет. Отчего бы, кстати, он такой нервный? Зуб даю, док сегодня не глотал своих колес! Ну, ему так больше идет.
— Я… я… я Джошуа, сэр, — пролепетал бедолага, тотчас порастеряв весь свой гонор.
— Так-то лучше! Не забывай о субординации, щегол! Где ваш начальник? — Данике продолжал жестикулировать рукой с оружием, будто не замечая вылупленных от ужаса зенок Джошуа, который завороженно следил за перемещением ствола от своего лба к промежности и обратно. Да-а-а, сумел док нагнести обстановку, надо бы поучиться у него.
— М-м-мстер Клош прсил по пстякам не бспокить! — засипел мужик, но дуло, остановившееся четко напротив его лица, вернуло ему и голос, и способность быстро соображать, и толику храбрости — ровно столько, чтобы решиться сообщить мельнику о гостях.
Дядька кое-как выудил рацию из нагрудного кармана и трясущимися пальцами нажал кнопку вызова. Послышался треск помех, довольно долго никто не отвечал. Данике показушно зевнул и почесал пистолетом за ухом. Джошуа разнервничался не на шутку. Он переминался с ноги на ногу и заверял опасного капитана, что неполадки временные.
А пока внизу разыгрывалась комедия, мне сверху стали видны очертания надвигающейся драмы, грозившей похерить нам многообещающее начало операции. Трое мордоворотов волокли через двор Натана, явно пребывающего в блаженном неведении касательно щекотливости своего положения. Впрочем, ясно как день, пока спалился лишь один лазутчик, план не провалился, а посему следовало и дальше пудрить деревенщине мозги (авось, удастся отсрочить расправу над Дрибблом).
Пауза затягивалась. Переговорное устройство упрямо молчало в немытых лапах Джошуа, заставляя его обильно потеть от избытка переживаний. Наш «командир» Данике и бровью не вел, глядя даже с некоторым участием на беднягу, от страха готового буквально в штаны наложить.
Наконец кому-то в голову пришла светлая идея сбегать в главное здание, благо до него было рукой подать. Вокруг нас к тому времени собралась внушительная толпа, не смевшая тем не менее что-либо предпринимать. Я расслаблено поводила миниганом по рядам, позволяя сельским дуболомам прочувствовать напряжение момента.
— За хзяином’же пслано, — прогундосил Джошуа, в который раз сжавшись под прицелом доковского пистолета. — Не делте глу-пос-тей! — последнее слово несчастный произнес внятно и очень громко.
— С этим глупостей не наделаешь, салага, — ответила я за всех, похлопав полуразобранный пулемет по стволу.
**
Натана резко выхватило из радужных грез, в которых он стал-таки обладателем самостоятельно ездящего «сандерклапа» и приближался к решению проблемы, его родной дом. Один из конвоиров лениво отхлестал Дриббла по сусалам. Прежде чем окончательно прийти в себя хитрец быстро осмотрел помещение из-под ресниц, а потом вдруг, распахнув глаза, заорал: «Хлеееееееба! Хлеееебушка!» — намереваясь косить под дурачка, раз с сурком не прокатило. Истошный вой разнесся по обширному залу, колотясь в стекла, — охранники шарахнулись от безумца. Нашелся, однако, среди них человек даже не дрогнувший, который приподнял Дриббла за кольцо в ухе и прошипел ему в лицо:
— Кончай ломаться! Кто тебя послал, паскуда?
Натан мгновенно оценил нахала: судя по описаниям Тома, над ним склонился мельник собственной персоной. Еще Дриббл заметил две важные вещи, то ли укрывшиеся от взора мальчишки, то ли не опознанные им: на мукомоле был бронежилет, прикрытый халатом, и стоптанные сапоги армейского образца, а на лице, под обычными круглыми очками в тонкой оправе, имелся след от долгого ношения пыльников. Местный заправила проделал неблизкий путь, прежде чем осел здесь. Впрочем, все это чепуха, не причастная к самому важному — дальнейшей судьбе Натана Дриббла.
— Сам пришел, — проворчал Натан. — Тарелкой заинтересовался…
— О, это меняет дело. — Мужчина с нескрываемым облегчением поправил очки. — Разденьте его и бросьте в мясорубку. Завтра в меню пирожки с фаршем.
Такого поворота Натан не ожидал. Хозяин, отдав приказ, тут же потерял к его персоне всякий интерес, вступив в диалог с прибежавшим откуда-то снаружи белобрысым пареньком. А конвоиры принялись разоблачать пленника. Процесс осложнялся скрученными за спиной руками «жертвы» — развязать Натана, представляющего смехотворную опасность для троих здоровенных лбов, те или не додумались, или почему-то не решались.
Вдруг мельник заорал во всю мощь своих легких, требуя немедленно прикончить каких-то там незваных гостей. Очевидно, у дока и остальных назрели серьезные проблемы. Натан, отогнав эти мысли прочь, предпочел сосредоточиться на собственных трудностях. Похоже, он обрел свой единственный шанс на спасение.
— Дружище, — обратился Дриббл к одному из стражей, — у вашего главного, кажись, неприятности. Не лучше ли помочь ему, а уж после печь из меня кулебяки с расстегайчиками?
Мужики переглянулись, их лица озарились надеждой сыграть роль спасителей начальника и заслужить всевозможные почести, и они ринулись к дверям. Натан заполз под конвейер, кое-как достал из-за голенища нож и принялся за путы на запястьях. Краем глаза он продолжал следить за входом, к которому сейчас подбежали его конвоиры, догоняя мистера Клоша.
Жуткий грохот оборвал мысли Натана, лишил его на доли секунды зрения и слуха. Когда он очухался, то успел рассмотреть в клубах пыли, муки и кирпичного крошева скребок «джона гира», протаранившего двери мельницы, а теперь отъезжающего обратно. «Лишь бы им не взбрело в голову повторить!» — возопило прояснившееся Дрибблово сознание, сразу оценившее потенциально нанесенный тарелке ущерб.
Между тем, невзирая на потрясение, Натан продолжал пилить кожаные ремешки на запястьях — тело, повинуясь инстинкту самосохранения, действовало даже в отсутствие команд от разума. Путы лопнули. Потирая занемевшие руки, он, освобожденный и разозленный до крайности, приметил мельника, пробирающегося к лестнице на второй этаж. Никогда прежде Дриббл не поддавался сладкой жажде мести… Но мерзкий очкарик хотел прикончить его! И оказался опасно близок к осуществлению задуманного. Ощерившись, как бойцовый пес, Натан ринулся вслед врагу, на ходу растягивая в руках целехонький кусок ремешка.